Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Интервью с Владимиром Павловичем Эфроимсоном 3 page– Владимир Павлович, но ведь, несмотря на то, что с наследием Лысенко в значительной мере удалось справиться, положение в отечественной генетике остается по-прежнему очень серьезным, если не сказать – катастрофическим. Можно ли и современное состояние генетики объяснить все тем же лысенковским влиянием? – Честно говоря, я думаю, что в настоящее время советская генетика находится в худшем положении, чем во времена Лысенко. И это совершенно не случайно. Большая статья академика Г.П.Георгиева в «Правде» очертила многими горькими словами современное состояние генетики, но в ней не дано никаких объяснений тому поразительному факту, что диктатура Лысенко была свергнута в конце 1964 года, а «воз и ныне там». Если не считать множества декораций. Но ведь наука во всем мире сделала непостижимый рывок, и следовательно наше отставание стало еще более катастрофическим! – А почему за это время отечественная генетика не смогла восстановить свою былую силу? Почему этого не произошло? – И не могло произойти! Хотя до сих пор я нигде не встретил – ни в научной, ни в массовой печати ответа на этот вопрос… – А Вы могли бы на него ответить? – Честно говоря, я не только мог бы – я давно ждал случая сказать правду о послелысенковской генетике. В любой отрасли науки, в том числе и в биологии, должно всегда развиваться несколько направлений. В этом залог успешного развития науки. Как только появляется поддержка одного направления, как только один ученый становится вне критики, получает полноту власти, тут же возникает перекос, зажим других направлений, что в целом сказывается на исследованиях губительно. Вот почему монополизм в науке столь страшен – он ведет к неизбежной деградации. Первой книгой, посвященной истории генетики, оказалась выпущенная в 1973 году в Политиздате автобиография Николая Петровича Дубинина «Вечное движение». Книга вышла и вторым изданием. И я понял, почему Политиздат так расщедрился. Ведь когда убирали Хрущева, Суслов обвинил его в поддержке, оказанной Лысенко. Без этой поддержки Лысенко был бы бессилен… В книге академика Дубинина история с Лысенко показана так, что и винить-то в сущности, было некого. В ней нигде, ни на одной странице вы не найдете слов о самом главном – о мошенничестве и фальсификациях. Такое ощущение, что Лысенко искренне заблуждался. Да еще и некий реверанс – мол-де, Трофим Денисович даже не присваивал себе чужие работы, что другие ученые делали без зазрения совести. Борьба Лысенко с генетиками – вроде как научный спор. Это был прекрасный подарок Суслову, которого при моей постановке вопроса могли бы и лично спросить: «А где же вы сами-то были?» Так начался новый этап отечественной генетики. Место лидера в ней отдали Николаю Петровичу Дубинину. Недаром его книгу «Вечное движение» в генетической среде переименовали в «Вечное выдвижение». – Но ведь в то время Николай Петрович Дубинин развернул очень активную деятельность по разоблачению Лысенко? – Да. Но потом он не выдержал испытания славой, испытания единовластием. Вот профессор Лопашов в «Литературке» пишет: «Думаете, главное в лысенковщине – неверные научные представления? Если бы. Они вполне устранимы. Главное – стремление любыми путями захватить власть, командные высоты в науке»… Дубинин стал захватывать власть. Безусловно, он блестящий лектор и одаренный человек. Безусловно, он человек, умеющий разговаривать с начальством на понятном начальству языке. Но столь же безусловно – безгранично честолюбивый, падкий на славу и жадный. Я недавно встретился с одним зарубежным коллегой и спросил его, знает ли он, что в Советском Союзе имеется «Лысенко № 2». Без всяких раздумий он ответил: «Дубинин». Мне оставалось лишь кивнуть головой. Это трагедия, собственно говоря, общая для всего Советского Союза. Суть дела в том, что пока господствовали органы и поддерживаемые ими проходимцы типа Лысенко – в науке, и не только в науке, могли выдвигаться и прилично работать, в основном, только те люди, которые умели старательно «закрывать глаза» на происходящее, которые знали, как приспособиться к системе. Система управления наукой оказалась очень удобной для того, чтобы Николай Петрович достиг самых высоких командных постов в отечественной генетике, монополизировав ее. Ведь посмотрите – к 1964 году у нас была пара десятков ученых-генетиков мирового класса: Владимир Владимирович Сахаров, который работая доцентом на фармакологическом факультете медицинского института сумел «контрабандно» подготовить там несколько десятков хороших генетиков. Был первоклассный ученый Антон Романович Жебрак. Был имевший два открытия мирового ранга Николай Николаевич Соколов. Была Раиса Львовна Берг. Александра Алексеевна Прокофьева-Бельговская. Зоя Софроньевна Никоро. Иосиф Абрамович Раппопорт, бесстрашно бросивший вызов лысенковщине на сессии ВАСХНИЛ 1948 года. Можно продолжать перечисление. Все эти ученые были теми, кто мог создать свое направление в безграничной области генетических исследований. Однако почти все они были достаточно измученными и немолодыми кандидатами наук. В это же время люди, «не замечавшие» проделок Лысенко, благополучно были уже и докторами, и профессорами, и директорами. Но Н.П.Дубинин всячески препятствовал выходу этой плеяды на крупную исследовательскую работу. Ему не нужны были возвращавшиеся к жизни генетики старшего поколения как возможные конкуренты. В частности, он приложил немало сил для того, чтобы не дать возможности работать в Москве Николаю Владимировичу Тимофееву-Ресовскому. Он резко сопротивлялся присуждению докторских званий целому ряду генетиков-первопризывников уже в 60-е годы и – ирония судьбы! – понадобилось, чтобы бывший лысенковец профессор Столетов, тогдашний министр высшего и среднего образования, убеждал его в необходимости такого шага. Сам я всегда работал «на отшибе», в стороне от основной группы генетиков, и считал, что Дубинин пакостит мне из чисто личной антипатии, пусть и необоснованной. Только потом я понял, что за этим скрывается «гранд политик». То поколение генетиков почти не создало своих школ только потому, что Дубинин сумел все возрождение генетики монополизировать. Основной прием отстранения крупных ученых был до смешного прост. В 1966 году Дубинин стал директором Института общей генетики АН СССР. Казалось бы, именно здесь должны были бы быть сосредоточены все крупные генетические силы. Но этого не произошло. В институте произошло совершенно поразительное распределение штатов и аспирантов, в результате чего гвардии-генетики Сахаров, Соколов, Сидоров, Бельговский и многие другие прекрасные организаторы, потенциальные руководители лабораторий и отделов, получили по 1–2 лаборанта, а сотни научных сотрудников и более тридцати аспирантов были записаны лично за Дубининым и он большей частью отдал их в распоряжение довольно пробивных молодых людей, делающих карьеру, которые принялись разрабатывать банальнейшие темы и создавать видимость научной работы. Я приведу один, но очень показательный пример. Сотрудник Института цитологии и генетики СО АН СССР Ю.Мирюта сделал открытие огромной важности (того ранга, за который математики и физики человеку любого звания присваивают член-корреспондентство или даже звание академика). Речь шла об особенностях происхождения культурных растений, раскрывавших своеобразие расщепления признаков и повышенный выход урожая. Он отправил статью Дубинину как члену-корреспонденту АН СССР для представления статьи в журнал «Доклады АН СССР», который сразу издается и на русском, и на английском языках. Но Дубинин работу задержал под тем предлогом, что в ней недостаточно экспериментального материала. Хотя речь шла о крупнейшем теоретическом обобщении. Пораженные этим, генетики Академгородка направили работу снова в ДАН, но на этот раз через академика И.И.Шмальгаузена. Однако Дубинин снова вмешался и не допустил опубликования этой статьи. Прошло несколько лет. В Москву впервые после десятилетий разрыва научных связей приехал шведский генетик Густафссон. На встречу с ним пришло десятка полтора генетиков. В ходе рассказа Густафссона Дубинин одним вопросом раскрыл перед ним идею Мирюты. Густафссон буквально рухнул на стол и на несколько минут совершенно выключился из разговора. Потом встряхнулся и сказал: «Я этого не делал, но вернувшись в Швецию, начну делать». Вернувшись в Швецию, Густафссон напечатал сообщение о своей поездке и очень почтительно отозвался о Дубинине с его «грустными глазами». Прошло еще 20 лет. В Москве в 1979 году состоялся Международный генетический конгресс и на него приехал Густафссон. Улучив момент, я подошел и спросил, помнит ли он, как двадцать лет назад его совершенно ошарашили и выбили из седла несколько слов Дубинина. Он ответил: «Конечно помню!» И добавил ключевое слово – «апомиксис». Я решился сказать, что это была не дубининская идея и добавил: «Вы никогда не поймете нашей трагедии». Мне как-то стала ясна тактика Дубинина: заслушивая какие-либо интересные доклады с новыми идеями, он обязательно их тут же растаптывал, пользуясь своим авторитетным тоном и красноречием. Он положительно отвращал человека от его идеи для того, чтобы позднее использовать эту идею самому. Только так я могу объяснить тот убийственный прием, с которым был встречен и мой доклад по генетике человека в 1957 году, хотя у меня к этому времени была написана уже большая часть книги. Таких примеров можно привести многие десятки. Зато Дубинин приобретал популярность, авторитет в верхах, становился единственным и незаменимым, то есть монополизировал генетику В медицинской генетике произошла почти аналогичная история, но к ней я имею, к огромному моему сожалению, самое близкое отношение В свое время в Комитете по делам науки и техники возник, в числе прочих, план предоставить руководящее место в медицинской генетике мне, чтобы я создал куст медико-генетических лабораторий Я решительно отказался, сославшись на то, что меня остро ненавидят тогда еще очень сильные лысенковцы, остро ненавидит Дубинин-, что у меня два осуждения в прошлом, и кроме того, я способен генерировать идеи, безраздельно отдаваться какой-либо из них, забывая обо всем на свете, но организаторских способностей у меня нет, не было и не будет Любопытно, что я предложил на выбор три кандидатуры, вполне благополучные с точки зрения анкет, не подозревая, что все трое названных мной окажутся уголовниками – Н.П Бочков, Р.В Петров и В.Д.Тимаков. Был выбран Н.П.Бочков, который, перевезя в Москву из Обнинска несколько своих сотрудников, быстро устроил им и себе докторские степени. Они стали бешенно эксплуатировать подчиненных и не давать ходу способным дельным людям. Вся эта компания, получившая название «обнинская мафия», за сравнительно короткий срок выжила из Института медицинской генетики много десятков подлинно дельных, подлинно способных и очень перспективных исследователей При этом Бочков делал свою карьеру, заводя личные контакты с нужными ему людьми (однажды подвыпив, он заявил, что именно таким путем он сделает великую карьеру без всякой науки) Результатом явилось полное опустошение медицинской генетики и ее плачевное состояние на сегодняшний день – Другими словами, Вы видите причину отставания генетики именно в иерархической системе управления наукой, неизбежно ведущей к монополии? – Да, это мое глубокое убеждение Однако и это еще не все. Иерархическая структура науки порождает груду уродливых и вредоноснейших явлений Ведь те люди, которые сосредоточивают в своих руках власть, – они же крепко держат множество приводных ремней, а иногда и самых элементарных плеток, коими можно подстегивать и «направлять» деятельность массы подчиненных им людей Я не преувеличу, если скажу, что в нашей науке существует почти феодальная зависимость огромной армии хороших, но по титулу рядовых ученых от возвышающихся над ними хозяев, царьков и настоящих царей Дикость ситуации усугубляется тем, что для рядового сотрудника практически нет никаких путей освободиться от этой зависимости. Если даже в Москве «строптивые» ученые иногда по два-три года ходят без работы, то что происходит в небольших городах, где часто существует лишь один институт, одна лаборатория, в которой разрабатывается то или иное направление? Изгнанный из науки ученый должен уезжать, но куда 9 А если он и решится бросить свой дом, кто его примет на работу в другом городе 9 Ведь шеф, с которым произошел конфликт, дает характеристику А кроме характеристики, в науке существует еще телефонное право, когда участь ученого решается на уровне начальников первого отдела – Методы расправы с неугодными или непослушными учеными весьма разнообразны… Об этом в последнее время все чаще и чаще пишут… – Еще бы! В нашей науке лозунг «ты – мне, я – тебе» стал чуть ли не основным! Возвращусь еще ненадолго к академику Дубинину. В его последней книге, посвященной истории отечественной генетики, я прочел следующие строки: «По моему мнению, только три работы 50-летних ученых можно признать кандидатами на то, чтобы остаться в истории советской генетики. Первая – обоснование биотехнологии (Ю.А.Овчинников); вторая – разработка принципов экологической генетики как основы интенсификации сельского хозяйства (А.А.Жученко); третья – открытие мобильных диспергированных генов (Г.П. Георгиев, В.А.Гвоздев)». Я хорошо знаком с работами Г.П.Георгиева – это действительно высококачественная наука. Работы школы Ю.А Овчинникова известны мне мало Что же касается работ А.А Жученко, то я потратил несколько дней на изучение его трудов – список его статей в научных изданиях обширен, но они написаны в подавляющем числе случаев в соавторстве, причем меня настораживает соавторство с одними и теми же людьми. Экологическая генетика существовала и существует в мировой науке, а не создана Жученко Что же касается его рассуждений о филогенезе и онтогенезе, то взаимосвязь филогенеза и онтогенеза показана еще Геккелем. Энергичная реклама его работ и всемерная поддержка Дубининым самого Жученко в его продвижении по иерархической лестнице нашей Академии меня не только не успокаивают, но особенно настораживают… Вспоминается, как в семидесятые годы на очередных выборах на съезд Всесоюзного общества генетиков и селекционеров московские генетики «провалили» Дубинина Но он все же был выбран на съезд – только молдавскими генетиками, то есть при помощи.. А.А. Жученко. – Есть ли, по Вашему мнению, какой-то выход из этой ситуации в генетике 9 – Я думаю, что единственный путь – принципиальное изменение всей академической системы. Настало время отказаться от стереотипов, которые сложились за последние четыре-пять десятилетий. Настало время понять, что лидер в той или иной области знаний – это не звание, не должность, это прежде всего нетривиально, нестандартно мыслящий ученый, способный увлечь за собой единомышленников. Настало время отказаться от вассальной зависимости в науке, когда место работы в том или ином институте – это как прописка в том или ином населенном пункте: без разрешения властей ты не смеешь переезжать с места на место. Пора в корне менять сам принцип оценки научного труда – мы являемся составной частью мирового сообщества, и пусть труды наших ученых выходят за границей, – наши зарубежные коллеги в серьезных журналах и издательствах, невзирая ни на какие чины и звания, прекрасно оценивают уровень научных результатов. – Те перемены, которые происходят сегодня в нашей стране, те процессы демократизации, которые начались с перестройкой, вселяют ли они в Вас оптимизм? Может быть, с этого и начнется тот поворот в отечественной науке, о котором Вы говорите? – Да, все происходящее в какой-то мере дает надежду… Однако я боюсь, что еще жива застарелая и скомпрометировавшая себя система продвижения на высшие этажи власти, когда выдвижение, обсуждение и рекомендации тех или иных кандидатов идут как бы двумя путями: один путь – когда за человеком стоит только его научный труд, его вклад в ту или иную область знания, и другой – когда за ним поддержка высокопоставленных академиков, парторганизации, администрации, чиновничьего аппарата, по-прежнему всемогущего и очень сплоченного. Я очень хорошо помню, как в 1964 году произошла история с лысенковцем Н.И.Нуждиным – его тогда Отделение общей биологии избрало академиком. Но на общем собрании за него голосовало лишь двадцать процентов действительных членов. Н.С.Хрущев был разгневан. Именно тогда он сказал свои убийственные слова: «Нам не нужна Академия, которая не подчиняется решениям ЦК!» Тогда же у Никиты Сергеевича появился план слить Академию наук СССР с ВАСХНИЛ. Многие помнят ту волну жесточайших проверок и комиссий, которая прокатилась по всем институтам. Сначала, чтобы получить хоть маломальскую независимость для себя и своей школы, человек тратит колоссальные силы, чтобы стать академиком, – и чего это часто стоит, вам может рассказать почти каждый, прошедший через «кухню» выборов. А потом все по той же причине – ученики, школа – соглашаются или по крайней мере не протестуют против несправедливости. А в результате теряется самое главное – чистая совесть, чувство собственного достоинства. Все же нам нельзя забывать, что никакая благая цель не оправдывает дурные средства. И, пойдя на компромисс с собственной совестью, нам будет стыдно потом смотреть в глаза наших учеников. – Какими же Вам видятся перспективы развития генетики, науки, вообще нашей страны? Вы ведь отдали им всю свою жизнь. Вы всегда отчаянно сопротивляетесь, когда из Вас пытаются сделать «патриарха»… Но Вам в ноябре этого года исполняется 80 лет… И хотите ли Вы этого или нет, Вы – действительно патриарх… Ваше слово очень важно новым поколениям, молодым… – Знаете, мне очень жаль, что большая часть моей жизни была отдана совсем не тому, чему должна была быть отдана. Смертельно жаль тех лет, которые отняли лагеря. Смертельно осознавать, что наша страна была ввергнута в такое нечеловеческое испытание, как последняя война. Обидно, что многие годы ушли на борьбу с лысенковским бандитизмом; что многие годы пришлось отдать на расчистку «авгиевых конюшен» в отечественной науке… Ведь многое из того, что сейчас становится общепринятым и чуть ли не банальным, было хорошо понятно и двадцать, и тридцать, и пятьдесят лет назад. И поверьте – не только мне одному. Но, вместе с тем… Самый заслуженный и уважаемый всеми порядочными людьми ученый Советского Союза Андрей Дмитриевич Сахаров предпослал своей первой программной статье эпиграф из «Фауста» Гёте: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!» Что нужно сделать, чтобы добро победило в этом бою, здесь и сейчас? Этот вопрос особенно остро стоит перед нами. Мы услышали в последнее время уйму хороших слов. Мы узнали (или вспомнили) множество истин, ранее скрытых от большинства людей. Человечество преисполнилось надежд на то, что тени Сталина и Гитлера ушли навсегда в прошлое. Но это пока только надежды. Чтобы они стали реальностью, нужно, вероятно, чтобы слова Гёте стали эпиграфом к каждому нашему дню. – Но далеко не все люди – борцы и пассионарии… – Мне думается, что их всегда было достаточно для того, чтобы вырывать человечество из страшных пропастей, в которые оно время от времени скатывалось. И тем, кто в этом сомневается, я очень советую посмотреть на историю человечества с высоты «птичьего полета»… Но в любом случае, конечно одних лишь слов и упований нынче мало. Ведь нередко даже просто оставаться порядочным человеком трудно доступная роскошь. Порядочность высоко «ценится», платить за нее приходится подчас слишком дорого. Но я убежден, что стремление быть порядочным – это основное свойство человека, выкованное спецификой естественного отбора. Мне очень хочется рассказать Вам историю, которую мне поведала одна моя старинная знакомая. В 1964 году она ехала на попутном грузовике и разговорилась с шофером. Это было в те дни, когда сняли Хрущева. Против обыкновения, шофер не ругал Никиту Сергеевича. А на вопрос, почему не ругает, рассказал ей свою историю. В 1937 году ему с двумя товарищами по армейской службе предложили пойти работать в охрану лагерей. Выслушав предупреждение генерала, что «зеки – мерзавцы из мерзавцев», и что ни малейшего попустительства им давать нельзя, бойцы получили тут же наглядный урок. Генерал вызвал в кабинет тощего, бледного зека и спросил, в чем состоит его вина. Зек ответил, что он ни в чем не виноват. «Не виноват? Ты ведь враг народа!» – заорал генерал и натравил на зека-доходягу огромную овчарку, которая свалила истощенного человека с ног. Генерал овчарку отогнал, зека велел увести. «Говорит, что не виноват! А у меня на него два огромных тома лежит!» Шофер отказался идти в охрану лагеря: «Не дело, когда людей собаками травят». И второй отказался. А третий согласился. Через много лет после войны приятели по армии встретились случайно в Москве. Отказавшийся от службы в лагере удивился: он всю войну на фронте, дважды ранен, звание – старший сержант. А приятель – полковник, много орденов. «Где ты так отличился?» Тот, посмеиваясь, ответил: «Да всё там же, так всю войну там и провел, оттуда не уезжал. Там и ордена получил. И полковником стал». Резюмировал шофер свой рассказ все теми же словами: «Прав Хрущев. Не дело это – собаками людей травить»… Понимаете ли, я всегда знал, какими путями легко сделать карьеру. Вся чудовищность ситуации заключается в том, что на протяжении многих десятков лет действовали и в значительной степени продолжают действовать губительные, извращенные принципы социального подъема. Дело в том, что огромная часть людей, от которых зависит слишком многое в нашей жизни, – это люди, сделавшие карьеру, следуя этим извращенным принципам. У нас мощная прослойка номенклатуры – на всех уровнях. И для этой номенклатуры существование общечеловеческой, общеобязательной этики – чума. Для этой же номенклатуры слишком часто ещё большей чумой представляется подбор и выдвижение кадров не по анкете, не по услужливости и угодливости, а по истинным способностям, по энергии, по таланту. Однако я вижу, что в настоящее время, может быть, как никогда раньше, решающей силой, определяющей темпы развития, мощь и безопасность нации, становится интеллигенция. Что делает человека интеллигентным? Наша жизнь, наше существование в огромной мере определяется тем целеполаганием, которое складывается еще в детстве, обычно – под влиянием матери. Именно интеллигентная мать очень рано подводит ребенка к вопросу, который ему нужно решить: или я–за себя, или я – за других. Или я – для людей, или люди – для меня… Если я за других, то мне предстоит нелегкая жизнь. С бесчисленными разочарованиями, несправедливостями. Но выбор надо делать… В конце концов, от этого зависит, сдвинемся ли мы с мертвой точки, или «перестройка» захлебнется и завершится таким экономическим развалом, таким чудовищным падением политического престижа Советского Союза, что ему придется еще десятки лет влачить полунищенское существование «развивающейся страны, имеющей ядерную бомбу». Бой нам всем предстоит жесточайший. «Покой нам только снится»… – Владимир Павлович, Вы – оптимист? – На это вопрос я отвечу так… Я – старый человек. Я даже не боюсь говорить правду. Может быть, это вообще самая главная цель для нашего общества – сделать так, чтобы никто не боялся говорить правду. У меня уйма сил ушла на борьбу с негодяями и бандитами… Но порядочных, добрых и честных людей я встречал несравненно.больше… Елена Кешман Интервью было частично опубликовано в журнале «Огонек», № 11, март 1989 г. СПИСОК ОСНОВНЫХ РАБОТ В.П.ЭФРОИМСОНА Температура и трансгенационный процесс. – Журн. Эксперим. биологии, т.6, №4, с.269-270. Новый ген в Y-хромосоме у Drosophila melanogaster. – Там же, №4, с.283-286. Трансмутирующее действие Х-лучей и проблема генетической эволюции. – Там же. т.7, №1, с.3-14. Die transmutieren des Wirkung der X-Strahlen und das Problem der genetischen Evolution. – Biologisches Zentralblatt. B.51. S.491-506. Кинетика фототропизма у Drosophila melanogaster. – Докл.АН СССР,№3, с.63–72 (совместно с А.П.Цветковым). Температура и мутация. – Биол. журн. т.1, вып. 1–2, с.40–41. Temperatur und Mutationen. – Biol-Zbl. B.52. n.1-2. S.674-675. Анализ влияния некоторых генов на жизнеспособность тутового шелкопряда. – Биол. журн. т.1, вып.3–4, с.51–86. К вопросу о влиянии внешних факторов на отношение полов у тутового шелкопряда. – Биол. журн. т.1, вып.1–2, с.63–67. О некоторых проблемах накопления и действия деталей. – Биол. журн. т.1, вып.3-4, с.87-102. Измерение чувствительности зрелых и незрелых половых клеток Drosophila melanogaster. – Не опубликовано. 1 п.л. О скорости мутационного процесса у человека. – Не опубликовано. 1 п.л. О выщеплении летальных мутаций в инбридируемых линиях «синтетической» бивольтинной породы Bombyx mori L. – Биол. журн. т.5, №4, с.625-632 (совместно с К.Н.Рыловой). Основы генетики и селекции тутового шелкопряда (совместно с П.А.Косминским). – 26 п.л. Рассыпано в наборе. Закон Менделя – основной биологический закон (совместно с Д.Д.Ромашовым и К.А. Головинской). – Не опубликовано. 1 п.л. Измерение скорости мутационного процесса у тутового шелкопряда. Изв. АН СССР, отд. биол. наук. №5, с.688-705. Иммунологические пути атаки гена. – Не опубликовано. 1 п.л. Генетико-селекционные исследования над тутовым шелкопрядом. – Дисс. канд. биол. наук. Харьк. гос. ун-т, с. 1–340. Проблемы генетики, селекции и гибридизации тутового шелкопряда. – 28 п.л. (Принята к изданию РИСО АН СССР. Не издана). Проблемы генетики, селекции и гибридизации тутового шелкопряда. – Дисс. докт. биол. наук. Харьк. гос. ун-т. т. I, II, с. 1–672. Эволюционно-генетический анализ вольтинизма тутового шелкопряда. – В: Научн. хроника Харьковского гос. ун-та; №3–4, с.52–58. О преступной деятельности Т.Д.Лысенко. Докладная записка в Отдел науки ЦК КПСС. – 15 п.л. Рукопись. Эволюционно-генетический анализ вольтинизма тутового шелкопряда. – Журн. общ. биол, №1. (Гранки, снят с печати). О подрыве сельского хозяйства Советского Союза и международного престижа советской науки. – 12 п.л. Рукопись (Направлена Генеральному Прокурору СССР). Об ущербе, нанесенном псевдоноваторством в сельхозбиологии. – 1,25 п.л., рукопись. О книге Н.И.Фейгинсона «Основные вопросы мичуринской генетики». – Бюлл. МОИП. Отд. биол. т.61, №4, с.95–105 (совместно с Б.Н.Васиным и Т.К.Лепиным). О роли эксперимента и цифр в сельскохозяйственной биологии. – Бюлл. МОИП. Отд. биол. т.61, №5, с.83-91. 1957 Основные данные современной генетики и действие ионизирующей радиации на наследственные факторы. – Бюлл. МОИП. Отд. биол. т.62, №6, с.5-18. Компрометация науки вместо пропаганды мичуринского учения. – Не опубликовано. 1,25 п.л. (Рецензия) М.Пренан. Биологические проблемы по существу. – Ботан. ж. т.42, №10, с.1515-1518 (совместно с Д.В.Лебедевым). Вопреки очевидной истине (о статье Я.С.Айзенштадта «Некоторые вопросы расщепления растительных гибридов»). – Бюлл. МОИП. Отд. биол. т.63, №5, с. 133-140. 1960 Возникновение, первые успехи и значение медицинской цитогенетики. – Цитология, т.2, №3, с.364-370. Анализ некоторых основных механизмов иммунитета, лучевой болезни и канцерогенеза с точки зрения современной генетики. – Бюлл. МОИП. Отд. биол. т.65, №6, с. 109-128. Наследственность человека. –БМЭ. 2-е изд. т. 19, с. 1010–1065 (совместно с С.Н.Давиденковым). Общая теория иммунитета растений и некоторые принципы радиоселекции на устойчивость к инфекционным болезням. – Проблемы кибернетики, вып.5, с.199-215. Анализ управляющих механизмов канцерогенеза. – Там же, с.217–243. Биохимия наследственных болезней человека. – Журн. Всес. Хим. Об-ва им. Менделеева, т.6, №3, с.305–314. Некоторые биохимические механизмы наследственного и приобретенного иммунитета. – Журн. Всес. Хим. Об-ва им. Менделеева, т.б, №3, с.314-318. Управляющие механизмы возникновения антител в свете данных генетики иммунитета и биохимии аномальных гемоглобинов человека. – Проблемы кибернетики, вып.6, с.161–181. Управляющие механизмы лучевой болезни. – Там же, с. 183-205. Определение действия радиации на наследственность человека посредством учета хромосомных болезней. – Бюлл. МОИП. Отд. биол., т.66, №.3, с.150-155. (Рецензия) Бегг. Введение в генетику. – Новые книги за рубежом. Серия В, №1, с.31-35. (Рецензия) Д.Б. Стенбери с соавт. Биохимические основы наследственных болезней. (The Metabolic basis of inherited diseases. Ed. by J.B. Stanbury et al. N.Y. McGraw-Hill. 1960. 1477 pp.) – Там же, № 5, с.34-37. (Рецензия) К. Штерн. Основы генетики человека. (Principles of Human Genetics, 2nd ed. Ed. C. Stem. S.Fr., Freeman, 1960. 753 pp.) – Там же, №1, с.8-13. Основные достижения медицинской генетики и её неотложные задачи. – Веста. АМН СССР. т. 17, №7, с.74-82. Хромосомные эмбриопатии человека. – Вестн. АМН СССР, т. 17, №11, с.41-50. Principalele realizrri ale geneticii medicalei °i sarcinile ei urgente. – Analele Romino sovietice, Medicina, б (65), S.3-13. Наследственные болезни обмена веществ. – Архив Патологии, №1, с.77-82; № 2, с.79-85. Соматические мутации. – БЭМ. 2-е изд. т.30, с.893-898. Некоторые практические достижения медицинской генетики. – Вестн. АМН СССР. т.17, №12, с.14-22. Мутационные теории образования антител. – В: Генетика микроорганизмов (ред. ВД.Тимаков). М., Медгиз, с.99-124. Генетические механизмы наследственного и приобретенного иммунитета. – В: Актуальные вопросы иммунологии (ред. Л-А-Зильбер и П.А.Вершилова). М., Медгиз, с.31-70.
|