Грустный праздник

День рождения Макса протекал совсем не так, как он надеялся. С самого утра без передыху лил дождь. Весь мир стал стылой, холодной грязью. Обычно весёлые, неунывающие бойцы сделались раздражительными и злобно огрызались друг на друга. Да и как тут сохранишь доброе расположение духа, когда за шиворот течёт холодная влага, сигареты промокли, а комбез по шею забрызган грязью. И в довершение всех бед у парней внезапно закончилась водка.

Макс метался по базе от одного к другому, предлагал полцарства за жалкий шкалик, но так ничего и не нашёл. Даже такой горький пропойца, как Повар, не смог предложить умирающему от жажды юбиляру ни капли спиртного. Поздравлять Макса со знаменательной датой тоже никто не спешил. Казалось, проклятый дождь вымыл из людей всё человеческое.

– Представляешь, – жаловался Макс технику, – мне сегодня тридцатник стукнул, а меня даже никто не поздравил. И выпить нечего.

– Угу, – только и ответил Шуруп, продолжая увлечённо собирать автомат.

Такое равнодушие потрясло Макса до глубины души. Он молча поднялся и побрёл к казармам.

«Самый поганый день рождения за всю мою жизнь», – грустно думал свободовец.

До сего дня Макс был уверен, что пользуется в клане уважением и симпатией, но всеобщее наплевательское отношение здорово поколебало эту веру.

Предаваясь горьким мыслям и погружаясь в пучину депрессии, Макс добрался до казарм, переоделся в сухое и завалился на койку. Невозможность нажраться с горя выводила его из себя и добавляла мрачных мыслей. Так он лежал довольно долго, пока не уснул под монотонный стук дождя.

Пробуждение вышло ошеломительным. На Макса накинули что-то плотное, сноровисто запеленали, двинули по рёбрам, чтоб не брыкался и куда-то потащили.

«Отлично, – думал Макс, – мало того, что в свой юбилей мне не с кем и нечего выпить, так ещё и похитили. Нет, это определённо на редкость паршивый день рождения. И, возможно, последний».

Тащили его довольно долго. По ощущениям уже должны были добраться либо до Ростка, либо за Барьер. Ни к долговцам, ни к монолитчикам Макс не стремился, но его мнения не спрашивали. Наконец, шум дождя стих – очевидно, занесли в помещение. Здесь не слышалось ни звука, но обострившимся восприятием Макс почувствовал, что вокруг полно народу. Что ж, сейчас всё и прояснится.

Его положили на пол. Макс забрыкался и смог высунуть из своих пелёнок голову. С изумлением понял, что находится всё еще на Военных складах и более того – в пищеблоке, родном и знакомом до последнего кирпича.

Здесь были все, вся группировка. Под потолком игриво трепыхались надутые презервативы, на стене красовалась корявая надпись «с днем ражденя».

Поднявшись на ноги, Макс увидел заставленные снедью столы, на которых присутствовала и водка. Много водки. В углу икал пьяный до изумления Повар. Юбиляр оглядел довольные хари, что смотрели на него с радостным ожиданием, и вдруг заорал:

– Как вы обращаетесь со своим командиром?!

Хари вытянулись, помрачнели и пристыжено потупились. Тогда Макс расхохотался и, украдкой смахнув скупую слезу, сказал:

– Шучу, придурки, наливайте.

Бойцы мгновенно воспрянули духом и приподняли крышу пищеблока дружным, радостным рёвом:

– С днём рождения!

Толкаясь и смеясь, все расселись, забулькало прозрачное, застучали ложки. За стеной грохотала гроза, лил дождь, но присутствующим не было до них никакого дела. Макс сидел с бойцами, принимал шутки, тосты и поздравления.

«Самая лучшая днюха за всю мою жизнь», – думал он.