Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Жизнь клоунаСтр 1 из 5Следующая ⇒ Личия Троиси Дерево Идхунн
Девочка-дракон – 2
Текст предоставлен правообладателем. http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=4941565 «Троиси Л. Девочка‑дракон. Кн. II: Дерево Идхунн»: Центрполиграф; Москва; 2012 ISBN 978‑5‑227‑03964‑4 Оригинал:Licia Troisi, “L’ALBERO DI IDHUNN” Перевод:И. В. Павлова
Аннотация
София принадлежит к избранным потомкам древнего рода Драконидов, призванным защищать мир от жестокого Нидхогра, крылатой виверны. Она хранит в себе душу Тубана – самого сильного дракона исчезнувшей страны. Покинув виллу профессора, София вместе с Лидией, такой же Драконидой, как она, оказывается в Беневенто. Именно в этой земле пустило свои корни драгоценное дерево Идхунн. Здесь Софии предстоит научиться верить в свои силы и познать любовь…
Личия Троиси Дерево Идхунн
Посвящается моей тете Аделе, которая подпитывала и всячески поддерживала мои фантазии
Пролог
Древо Мира стонало. Элтанин слышал его душераздирающие вопли. Он ощущал их не столько на слух, сколько своей плотью, и от этого ему становилось невыносимо. Ведь до сих пор он все еще оставался созданием Драконии и одним из Стражей Древа Мира, и ничто на свете не могло бы заставить его забыть о своем происхождении, даже прошедшая долгая ночь, когда он вместе с вивернами сражался против себе подобных, против драконов. Он бился всю ночь и весь следующий день. Они сошлись в битве на углу одной из улиц, пожары уничтожали дома и трупы, и он не щадил своих сил. Он запускал свои когти в плоть своих собратьев, подавляя в себе чувство жалости, и вел за собой виверн против своих же старых друзей. Но, как бы храбро они ни сражались, не обращая внимания на страшные раны, с ожесточением бросаясь на неприятеля, вивернам не удалось одержать верх. На закате дня стало очевидно, что эта схватка не закончится в их пользу. Они нанесли врагу ужасные потери, но город все еще оставался в крепких лапах драконов. Именно тогда Элтанин рассказал Нидхогру, как им следует перейти в решительное наступление. – Древо Мира находится на открытой местности, в некоем подобии храма, – сказал он своему повелителю. – Кроме Хранителей, которые в любом случае будут обязаны сражаться за него, есть еще и особый защитный барьер. Его можно преодолеть, только если намазаться соком Древа. Но он невероятно жгучий. Сок Древа Мира… И он добыл его для Нидхогра. Повелитель виверн свирепо ухмыльнулся. – Я с радостью вынесу эту боль.
И вот он сделал это. Нидхогр добрался до Древа Мира и теперь разрушает его. Элтанин обернулся и побежал по песку, подчиняясь своему изначальному инстинкту, ведь долгие годы он был его хранителем. А там уже Нидхогр со своей дымящейся от сока чешуей. Клыками он разрывает землю и достает оттуда корни Древа Мира, раздирая их на части и уничтожая. Сверкающий драгоценный сок растекается по земле, как кровь, а в это время Древо, в предсмертных судорогах умирающего существа, издает страшные стоны. Элтанин, ощутив весь ужас происходящего, почувствовал, как задрожало его сердце и как его лапы рванулись броситься вперед и спасти то, что еще осталось от Древа. Листва на верхушке кроны стала высыхать, окрашиваясь в болезненно желтый цвет, и падать на землю. Но дракон сдержался. «Именно этого ты желал, и таков оказался твой выбор. Ты знал, что это должно было произойти. Ты выбрал виверн, потому что поверил в них, а они поверили в тебя. Все это стало частью общего плана». Но вскоре появились драконы‑Хранители. Израненные, с оружием, обагренным черной кровью виверн и красной – их собственной кровью. В глазах Тубана и Растабана застыл ужас. Нидхогр усмехался. С его клыков стекал живительный сок Древа Мира. Он взревел, вскинув голову к небу, и это был рев победителя. – Ну что вы сделаете на этот раз, а? Что вы сделаете теперь, когда Древо Мира уже мертво? Виверны снова будут править Землей: это всего лишь вопрос времени. Эре драконов пришел конец! Раскрыв свои огромные черные крылья, он взмыл ввысь при помощи одного мощного взмаха. – Мы уходим, – торжествующе выкрикнул он. – Но мы вернемся, – повторил он затем, бросив взгляд на землю. – Мы вернемся, и нас будет уже десятки тысяч. И тогда от Драконии останется только смутное воспоминание. Нидхогр улетел прочь, и вслед за ним потянулась вся стая виверн. Элтанин последовал за ними. Все еще не придя в себя от увиденного, он никак не мог поверить в то, что свершилось невероятное. Древо Мира мертво. Дракон бросил свой последний взгляд туда, где оно медленно истекало соком. Его листья один за другим падали на землю, а кора становилась сухой и безжизненной. А еще он увидел ее. Охваченная отчаянием, она опустилась рядом с Хранителями на колени на траву, пропитанную древесным соком. Должно быть, он почувствовал ее взгляд, потому что она повернула голову и пристально посмотрела на него. В этом взгляде Элтанин не заметил ни ненависти, ни упрека. Только боль и мольба. И в одно мгновение ему показалось, что он все понял: он увидел пропасть, в которую сползал, всю мерзость, в которой оказался замешанным, и овладевшее им за прошедшие месяцы безумие, опьянявшее его кровью и властью. Но более всего его сразила мысль, что он прочел в этом взгляде: «Все, что бы ты ни сделал, может быть прощено, потому что ты есть и навсегда останешься одним из нас». Элтанину пришлось закрыть глаза и силой воли задушить в себе жгучее желание вернуться назад, бросить все, позабыв о том, в кого он превратился. Но он сделал свой выбор, из которого уже нет пути назад, и умиравшее на песке Древо было тому самым ярким подтверждением. Дракон отвернулся и полетел вслед за вивернами. Нет, отныне его возвращение невозможно.
Жизнь клоуна
Цирк был переполнен. Под его огромным шатром с желто‑голубыми полосами все ряды были сплошь забиты публикой: в большинстве своем это были семьи с детьми, жевавшими попкорн и сладкую вату. Над ареной витал приторный аромат. София посмотрела на публику сквозь узкую щель в занавесе. Она ощущала свое неподвижное из‑за толстого слоя грима лицо, наложенного щедрой рукой Мартины. Взглянув в зеркало, София с трудом узнала себя. Впрочем, несмотря на нарисованную помадой широкую улыбку, у нее был очень печальный вид. Девочка встала, руками приподнимая штанины: они были ярко‑голубыми и очень длинными, с двумя бретелями, красной и белой, а на талии затянутые еще и широким пластиковым бандажом. Ботинки были велики ей, по меньшей мере размера на два, и, главное, выглядели необычайно длинными. София спотыкалась в них на каждом шагу. – Неужели это и в самом деле так уж необходимо? – спросила девочка в последнем порыве недовольства. – Да, – безжалостно ответила ей Мартина. На плечо Софии легла чья‑то легкая рука. – Ты готова? Лидия в своем восхитительном сценическом костюме в виде комбидреса из лилового бархата с тончайшей шифоновой пачкой. Она только что выступила со своим акробатическим номером и была, как обычно, просто неотразима. Зрители от аплодисментов едва не содрали кожу на ладонях. – Нет, – честно ответила София. – Совсем нет. Лицо Лидии приняло суровое выражение. – Сколько можно тянуть… Выходи на сцену, прихватив с собой торты, а потом вали оттуда поскорее. Все. Быстро и безболезненно. – Когда это делаю я, все не так уж и безболезненно. Подруга шлепнула Софию. – Сейчас же прекрати. Сделай это, и конец. Как бы то ни было, у тебя все получится. Гул аплодисментов вынудил Софию снова выглянуть из‑за кулис. Карлик‑конферансье по имени Коротышка вышел на арену. А это означало, что скоро наступит и ее черед. «Но почему я должна туда выходить?» – в отчаянии спрашивала себя девочка. С тех пор как она впервые оказалась в цирке, уже по меньшей мере раз сто задавалась этим вопросом. – А теперь дуэт Чико – Байо! – объявил Коротышка. Карло и Мартина, по прозвищу Чико и Байо, прошли мимо нее на арену. Мартина ободряюще подмигнула девочке. – Выше нос, хорошо? – шепнула она. Их номер только начался, когда София почувствовала головокружение. Она посмотрела на клоунов: Мартина жонглировала кеглями, а затем стала бросать их Карло, а тот как бы не мог поймать ни одну из них. Всякий раз, когда кегля ударялась ему в грудь, он с недоумением глядел, как та падает на арену, и дети хохотали как сумасшедшие. София отвела в сторону взгляд, мысленно прокрутив в голове свою роль. Прежде всего она должна была схватить тележку с тортами и выкатить ее на середину арены, туда, где Карло и Мартина вовсю веселили публику. София же должна была всего лишь развернуться и удалиться прочь. Всего пять шагов. Все очень просто. «Пять шагов. Ставишь тележку и уходишь. Конец». София заметила, что Карло и Мартина в ожидании повернулись в ее сторону и публика стихла. София напряглась. «О'кей, я пошла». Девочка направилась к занавесу. Кое‑кто из детей робко захлопал в ладоши, но большая часть публики продолжала молча следить за ней. София представила себе, как она выглядит со стороны: необыкновенно печальный клоун, который только и знает, что ходить взад‑вперед, и больше ничего. София сделала сначала один шаг, затем второй. Идти в таких ботинках было делом далеко не самым простым, они сгибались всякий раз, когда девочка отрывала ногу от земли. А как только она ставила ее обратно, из‑под ботинка поднималось вверх целое облако опилок. «Ты идешь к славе, София, – твердила себе девочка. – Еще чуть‑чуть, и все будет кончено». Три шага. «Быстро и безболезненно. Ты видела? Это просто». Четыре ша… Тут все и случилось. На четвертом шаге одна из ее ножищ зацепилась за другую, София потеряла равновесие и упала ничком. Словно в замедленном кадре, София как бы со стороны увидела, как ее огромный зад задрался кверху, а физиономия угодила прямо в торт. Ошметки крема полетели в разные стороны… А потом мертвая тишина. Мгновение длилось целую вечность. Но вот кто‑то из зрителей рассмеялся, за ним другой, третий, и, словно искра в лесу, разрастающаяся до размеров пожара, наконец грянул дружный хохот. А София тем временем рисковала захлебнуться в огромном, с нее ростом, торте со взбитыми сливками. Девочка почувствовала, как кто‑то схватил ее за штаны и с силой поднял вверх. Сквозь сливки и бисквит, сползавшие с лица, София сумела разглядеть хитрую мордашку Мартины. Девочка попыталась что‑то сказать, но поперхнулась кусочком торта и закашляла. Зрители решили, что это был новый комический прием, и уже стонали от смеха. Под бурные овации публики и все нараставший хохот кашляющая София помчалась прочь настолько быстро, насколько ей позволяли ее ботинки. Не поднимая головы, девочка нырнула за кулисы, избегая смотреть в лицо своим коллегам по цирку, с улыбкой смотревшим ей вслед. Пару раз до ее ушей долетали фразы типа «Черт подери, у тебя и вправду большой талант!» и «Вот это успех!». Девочка влетела в крошечную гримерную, захлопнув за собой дверь, и рухнула на пол прямо возле зеркала. Это был конец. Дай‑то боже, чтобы это был конец. Увидев в зеркале свое отражение, София почувствовала себя как никогда грустной и смешной. Ей жутко хотелось расплакаться, но она сдержалась. Потому что всего несколько месяцев тому назад она поклялась себе самой, что перестанет быть слабой и не позволит другим относиться к ней плохо. Именно в этот момент ее охватила ярость, она злилась на Лидию, на Альму, хозяйку цирка, и на всех, кто работал вместе с ней. Но больше всего она была зла на профессора, который в один прекрасный день собрал свои пожитки и был таков, бросив ее на незнакомых людей. Вот этого она ему никогда не простит.
|