Глава 32

Лорел навсегда сохранит в памяти церемонию ее второго венчания. Одетая в простой дорожный костюм, с животом, выпирающим так далеко вперед, что она не видела своих ног, она стояла рядом с Брендоном, держа в руках слегка увядший, но такой дорогой для нее букет чайных роз. Вагон сильно бросало из стороны в сторону; пастор, который по памяти проводил церемонию, был вынужден почти кричать, чтобы быть услышанным сквозь стук колес.

Лорел не снимала обручального кольца с того самого дня, когда Брендон надел ей на палец. И теперь, повторив слова «С этим кольцом я тебя венчаю», просто взял ее руку и погрел металл пальцами, при этом его глаза сияли ярче драгоценных камней. В темном железнодорожном вагоне они, наконец, были пристойно и должным образом обвенчаны в присутствии нескольких десятков заинтригованных незнакомцев, играющих роль свидетелей. Когда Брендон заключил свою невесту в объятия, чтобы скрепить союз традиционным поцелуем, присутствовавшие в знак одобрения засвистели и зааплодировали. Это было самое необычное венчание для всех, кто был здесь, вряд ли кому‑либо доводилось в прошлом и доведется в будущем увидеть такое.

– Ты уверен, что все было сделано законным образом? – отважилась спросить Лорел. – Мы не пересекали какую‑нибудь границу, не натворили что‑нибудь в этом роде? На сей раз этот человек настоящий священник?

Брендон рассмеялся и прижал ее к себе.

– Я знал, что ты спросишь об этом, Лорел. Сейчас я тебе дам ответ, – он вынул из кармана бумагу и показал Лорел, а потом протянул пастору.

– Это специальное разрешение на венчание я получил сегодня утром у судьи в Сан‑Луисе, а пересекли мы или нет какие‑нибудь границы, теперь уже не имеет значения. Сейчас его должен подписать священник, затем двое свидетелей и, конечно, мы с тобой.

– А как насчет священника? – настаивала Лорел.

– Я могу поручиться за пастора Элия! – выкрикнула женщина, стоявшая в первых рядах зрителей. – Я хожу в его церковь вот уже семь лет.

– И если устного свидетельства этой леди для вас недостаточно, то у меня есть с собой законное удостоверение личности и диплом. – С этими словами священник предъявил документы. – Ваш муж предупредил меня, что вы можете спросить об этом, и я вижу, он был прав. Могу я спросить, почему?

Лорел покраснела и робко ответила:

– В ноябре прошлого года мы с Брендоном поженились в Мехико и только несколько недель назад узнали, что человек, который нас венчал, был вовсе не священник, а бандит, скрывающийся от правосудия. Это был такой удар для нас – узнать, что наш брак незаконный.

Пастор протянул Лорел подписанное и датированное свидетельство.

– Подпишитесь здесь, под именем вашего мужа, миссис Прескотт, и вам никогда не придется больше так волноваться, – пообещал он с ласковой улыбкой. – Кого Бог соединил вместе, того никакой человек не сможет разъединить!

С искренним вздохом облегчения, дрожащими руками она подписала свидетельство. И когда она, свернув драгоценный документ, запрятала его за корсаж платья, пассажиры опять дружно зааплодировали. Это было действительно запоминающееся венчание!

На первой же остановке Брендон, Лорел и священник сошли с поезда. Они наняли коляску для возвращения в Сан‑Луис, где на вокзале Брендон оставил все свои вещи, а сам бросился в погоню за Лорел. Уже днем они устроились в самом шикарном отеле Сан‑Луиса. Интимный свадебный ужин был сервирован прямо в их комнате. Любезная горничная застелила постель и приготовила для Лорел ванну, после чего быстро и тихо исчезла, оставив новобрачных в долгожданном уединении.

Пока Лорел наслаждалась ванной и восхитительной едой, она была осторожна, и дальше нескольких поцелуев и горячих объятий дело не шло. Так подошел вечер. Было уже шесть с половиной месяцев беременности, и она помнила советы доктора Дэвиса. Она надеялась, что Брендон их также не забыл.

Действительно, Брендон помнил, что говорил доктор Дэвис о нежелательности интимных отношений в последние три месяца беременности Лорел. Хотя ему страстно хотелось заняться любовью со своей женой, он решил не делать ничего, что могло бы повредить Лорел или малышу.

Поэтому, уже улегшись в постель, они оба растерялись – как вести себя дальше. В течение нескольких минут они молча лежали на расстоянии друг от друга. Затем Брендон решил нарушить неловкое молчание:

– Позволь мне всего‑навсего обнять тебя, Лорел. Я так соскучился по тебе, мне так тебя не хватало.

Вздохнув с облегчением, она уютно устроилась, свернувшись в его руках. Он глубоко вдыхал такой знакомый запах ее тела.

– О любимая, ты так хорошо пахнешь! – Руки его покоились на ее животе.

Младенец толкнулся, и Брендон нежно рассмеялся:

– Эй, ты, видно, еще помнишь меня!

Он поцеловал ее в шею, а руки ласково коснулись округлости ее живота. И прежде, чем оба осознали, что делают, один поцелуй повлек за собой другой, ласка следовала за лаской, вздох за вздохом, пока они не прильнули, бездыханные, полные страстного желания, один к другому.

– Этого не следует делать, Лорел, – произнес Брендон, задыхаясь.

– Знаю, но какое значение имеют эти две недели! О Брендон, я так хочу тебя!

Капли пота выступили у него на лбу, но он старался сдерживать себя.

– Ты уверена, милая?

– Люби меня, Брендон! Люби меня, или я непременно умру!

С величайшей осторожностью и нежностью они завершили свою новую свадьбу и раскрыли свои сердца друг другу. Лорел казалось, что ее одарили золотыми крыльями и силой лететь к луне, когда Брендон взял ее с собой в далекие сферы космоса. Вместе они парили среди звездной россыпи в восторженном путешествии экстаза. И вернулись на землю, задыхающиеся и полные любви.

Удовлетворенные, они лежали в объятиях друг друга.

– Теперь я действительно опять чувствую себя твоей женой, – блаженно вздохнула Лорел, – и на этот раз по‑настоящему. Ох, Брендон, я так счастлива! Я так люблю тебя, дорогой, всем сердцем!

– Было время, когда я думал, что уже никогда не услышу твоего голоса, твоих слов о любви, и это было невыносимо больно. Я храню, как сокровище, каждый день, проведенный нами вместе, – так скупец хранит свое золото в тайных подвалах.

– Мы создадим вместе новые воспоминания, дорогой, – пообещала она шепотом. – Мы окрасим их своей любовью, и они будут прекраснее, драгоценнее, а главное – прочнее любого произведения искусства.

– Ты помнишь, какой сегодня день, Брендон? – спросила Лорел, запихивая очередную ложку овсяной каши в рот своей маленькой дочурки.

– Суббота, – проворчал он, пытаясь втиснуть ложку между белыми блестящими передними зубами сына. – Мэт, перестань кусать ложку, маленький грубиян! Ты только и делаешь, что пускаешь пыль в глаза, а у нас нет времени для таких глупостей. Ты знаешь, как сердится наша мама, если мы опаздываем в церковь!

Лорел вытерла Аманде подбородок и дала выпить молока.

– Сегодня ровно год со дня землетрясения в Сан‑Франциско.

Схватив за руку озорничающую дочь, она строго сказала:

– Мэнди, не смей пачкать кашей волосы!

– Не напоминай мне об этом, – ответил Брендон, – это был самый мрачный период моей жизни. Если бы можно было вычеркнуть его из нашей памяти!

Лицо Брендона стало суровым от воспоминаний и от действий его восьмимесячного сына.

– Ради Бога, Мэт! Не плюй на меня кашей. Разве можно так себя вести? Отвратительно! Посмотри, что ты натворил вокруг!

– Это мой сын, что ты его все ругаешь, – напомнила Лорел, любуясь ими обоими и картиной, которую они представляли собой все вместе.

– Знаю, но он ведет себя за столом ужасно! Маленький бесенок скорее наденет на себя тарелку с едой, чем съест!

– Радуйся, что у нас не тройня! – засмеялась Лорел. – До сих пор удивляюсь, откуда у нас двойня. Насколько я знаю, со стороны моей семьи никогда не было двойняшек.

– С моей – тоже, так что не пытайся свалить вину на меня, лукавая женщина!

– Может быть, мы начали новую семейную традицию? Как ты думаешь, у Деб есть шансы родить двойню? Она тоже слишком толста для шести месяцев беременности.

– Но до тебя ей все же далеко, любовь моя. В этот срок ты ходила вперевалку, как откормленная утка.

Увидев, что Лорел намеревается швырнуть в него ложкой, он добавил:

– Но ты все равно была очаровательнейшей женщиной, какую я когда‑либо встречал.

– Льстец!

– Да, но добьюсь ли я этим того, чего хочу?

– Знаю, знаю, чего ты хочешь. А я, рискуя задеть твое самолюбие, сейчас хочу одного – немного помощи по дому. Деб уже не может много делать, а двойняшки отнимают у меня столько сил! Мы могли бы иметь больше слуг или хотя бы еще кухарку.

– Понимаю, у нас действительно сейчас очень суетно, но дом Хенка и Деб вскоре будет готов, и они переедут туда.

– Да, но мне бы все же хотелось и сейчас больше внимания уделять Мэту и Мэнди. Меня, по‑моему, никогда не хватает на то, чтобы по‑настоящему наслаждаться ими, а они так быстро растут! Скоро начнут ходить.

– Я не сказал, что нельзя нанять кого‑нибудь тебе в помощь, дорогая. На самом деле это хорошая мысль. Мы можем себе это позволить. И у тебя будет больше времени на себя. Я уже не помню, когда мы в последний раз ездили вместе верхом.

– Если ты согласен, то на следующей неделе я начну присматривать кого‑нибудь. Ты кого предпочитаешь: китаянку, американку или мексиканку?

– На роль экономки или горничной – мне все равно кого. Если же ты говоришь о поварихе, то лучше взять американку.

Лорел подняла Мэнди со стульчика.

– Надо поторопиться, а то опоздаем.

Брендон поднял сына и поцеловал золотистую головку. Волосы у близнецов были светлые, как у Лорел, но глаза у Мэта – отцовские, серо‑стальные, а у Мэнди – нежные, мечтательные, цвета лаванды.

– Мы все же идем обедать к твоему отцу? – спросил он.

– Да, я вчера уточнила у Беки. Ясон чуть не довел ее до обморока – у него режется первый зуб, но она успокоила меня, что они с Мартой внимательно следят за ребенком.

– Я все думаю, как забавно, – сказал Брендон с кривой усмешкой, – Рекс так нас проклинал, а у него и Беки сын появился уже через семь месяцев после свадьбы.

– Ты скотина, Брендон Прескотт, но я ужасно тебя люблю! Да, в таком возрасте я вдруг получила брата, что несколько странно, тем более что он меньше моих собственных детей. Но не будь к отцу так строг, он буквально лопается от гордости, к тому же Ясон – точная копия отца.

– И уже обнаруживает знаменитое упрямство Бурке, – заметил Брендон.

– Оно нисколько не уступает твоему, Брендон. Такого упрямого и настойчивого человека, как ты, я больше не встречала.

– Благодаря этому, я имею женщину, которую так желал, не так ли? – и Брендон притянул ее к себе, пытаясь поцеловать через головы крутящихся в руках малышей.

Они ехали бок о бок, лошади шли широким шагом, направляясь к рощице, которая обозначала поворот реки. Лисенок весело бежал следом. Солнечные лучи играли в его серебряной шкурке. Брендон сидел прямо и гордо, рядом на аккуратной маленькой кобылке ехала его красивая стройная жена. Его глаза часто обращались к оживленному лицу Лорел и к облаку развевающихся по ветру волос.

– Я в восторге от кобылки, Брендон! Красавица, и так послушна! Лучшего подарка на день рождения не может быть!

Он улыбнулся той мягкой улыбкой, которую она так любила.

– Очень рад, что она тебе понравилась. Я купил ее на том же аукционе, где твой отец приобрел Ясону пони. Мне кажется, смешно покупать пони для такого маленького ребенка.

Лорел скользнула лукавым взглядом в его сторону.

– В прошлое Рождество ты так не думал, когда я пыталась отговорить тебя покупать двух пони для наших близнецов.

Он сделал вид, что смущен.

– Да, ты убеждала меня обзавестись вместо них игрушечными лошадками, – напомнил он. – Мне кажется, что для отца естественно баловать любимых детей, а я очень люблю наших малышей.

– Они восхитительные маленькие мошенники, – согласилась Лорел, с помощью Брендона слезая с лошади, – особенно когда проказничают. Я не променяю их ни на какие сокровища мира!

– Кстати об обмене. Красное Перо по‑прежнему страстно желает обменять тебя.

– И что ты ему сказал? – смеясь, спросила Лорел.

В глазах Брендона зажегся озорной огонек.

– Я сказал ему, чтобы он держал со мной связь и, если он не передумает, я подумаю о его предложении.

– Брендон Прескотт! За два цента я швырну тебя в реку!

Он залез в карман и протянул ей две блестящие монетки.

– Ну, давай, Лунный Лучик! Рискни! – смеясь, подначивал он.

Началась борьба, и скоро шутливая схватка обернулась пылкими ласками и горячими поцелуями. Они нетерпеливо раздевали друг друга. Обнаженная Лорел утонула в его объятиях.

Его губы потягивали и дразнили контур ее губ, заставляя их трепетать в ожидании страстного поцелуя. Соски ее грудей напряглись под знакомыми прикосновениями загрубевших пальцев.

– Ты прекрасный приставучий дьявол, – стонала она, одурманенная его ласками.

– И ты определенно не ангел, моя любовь, хоть и похожа на него. Ты знойная обольстительница и очень хорошо оплетаешь меня своими чарами.

– Поцелуй меня, дорогой. Целуй меня, пока я не задохнусь и моя голова не наполнится звездами!

Он осыпал ее поцелуями. Она почувствовала, что ее тело сгорает в пламени любви. Его язык зарылся в глубину ее рта, и его руки создавали огонь, лаская и подвергая танталовым мукам каждый дюйм ее трепещущей плоти. Она изгибалась и выворачивалась, прижимая его к себе, наслаждаясь его мускулистым телом и упиваясь его силой.

– Ты сводишь меня с ума, – пробормотал он хрипло. – Я никогда не насыщусь тобою. Никогда!

Его рот прижался к ее страстно жаждущим грудям, засасывая и дразня соски, пока она не запросила:

– Ну, скорее! Давай! Пожалуйста, дорогой, давай!

Он наблюдал за ее лицом, когда овладел ею, за нежными, мечтательными глазами под трепещущими ресницами. Ее сочные губы набухли от поцелуев, она задыхаясь от наслаждения.

В восторге она взглянула на него и поразилась сиянию глаз, ртутью мерцающих навстречу. Они слились, удивляясь и радуясь великолепию момента любви, когда мир раскалывается и вовлекает в водоворот сверкающей спирали экстаза.

Они лежали в объятиях друг друга, задыхаясь и ожидая, чтобы мир перестал кружиться вокруг них. Брендон отбросил прядь серебристых волос с ее влажного лба и внимательно вгляделся в нежно любимые глаза.

– Никогда не переставай любить меня, моя любимая Лорел. И никогда, никогда больше не убегай!

– Я никогда этого не сделаю, дорогой, – нежно пообещала она, – только глупец может убежать от восхитительного рая, который я нашла в твоих объятиях.

[1]Barbecue (англ.) – у американцев пикник или прием на открытом воздухе, когда готовят мясо на вертеле.

[2]Лорел –lawrel (англ.) – лавр.

[3]Асьенда (исп.) – крупное поместье в большинстве латиноамериканских стран.

[4]Порода мелких кур.

[5]Тайк (англ.) – малыш.

[6]Здесь непереводимая игра слов.Cat (англ.) – «кошка» означает также «сварливая женщина».

[7]Сэсси –sassy (англ.) – живой, живчик.

[8]Hairy (англ.) – волосатый.

[9]Мор (англ.) – швабра.

[10]Sap (англ.) – зубрила.

[11]Charity (англ.) – милосердие.

[12]Patience (англ.) – терпение, терпеливость.

[13]Harmony (англ.) – гармония, согласие.