Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 2. В спальне больной находились четверо мужчин и четверо женщин, а также мистер Мак-Гиллби и ЭмилиВ спальне больной находились четверо мужчин и четверо женщин, а также мистер Мак-Гиллби и Эмили. Четверо мужчин стояли с одной стороны кровати, четверо женщин - с другой, мистер Мак-Гиллби стоял в ногах кровати. Эмили находилась ближе к двери, как если бы готовилась открыть ее, когда посетители начнут уходить, и она хотела, о, как она хотела, чтобы это произошло как можно скорее, потому что очень устала. Сегодняшний день был длинным, жарким и трудным, а молились уже около получаса, да и в комнате было очень душно. Теперь они по очереди читали из Иеремии. Миссис Мак-Гиллби начала чтение, зачитав начало тринадцатой главы: — Льняной пояс - символ испорченного народа. По сосудам, наполненным вином, предугадывается исход к нищете. От проповеди к покаянию. Затем мистер Гудир продолжил: — Так сказал мне Господь: пойди, купи себе льняной пояс и положи его на чресла свои, но в воду не клади его. Он прочитал первые семь стихов. Затем наступила очередь миссис Гудир. Она начала: — И было ко мне слово Господне: Так говорит Господь... И она читала до тринадцатого стиха. Потом продолжил мистер Данн. Его голос был глубоким и зычным, и казалось, что задрожали картины, висящие на стенах, когда, держа книгу на приличном расстоянии от лица, он прочитал: — А ты скажи им - так говорит Господь: вот, Я наполню вином до опьянения всех жителей сей земли и царей, сидящих на престоле Давидовом, и священников, и пророков, и всех жителей Иерусалима. И сокрушу их друг о друга, и отцов и сыновей вместе, говорит Господь; не пощажу и не помилую, и не пожалею истребить их. Слушайте и внимайте; не будьте горды, ибо Господь говорит. Ну и ну! Эти слова как-то взволновали Эмили, она никогда не слышала подобных цитат из Библии. Наполню вином до опьянения. Ну и ну! Но монотонный звук голосов начал вгонять ее в сон, пока резкий голос миссис Хейли не заставил ее очнуться и открыть глаза, когда эта дама воскликнула: — Видел Я прелюбодейство твое и неистовые похотения твои, твои непотребства и твои мерзости на холмах в поле. Горе тебе, о Иерусалим! Ты и после сего не очистишься. Доколе же? Ой! Только представьте, что все это написано в Библии, блудницы и все остальное. Это заставляет задуматься, не так ли!.. Теперь они читали заключительную молитву, все, встав на колени. Кроме миссис Мак-Гиллби, чья голова была наклонена вперед, а подбородок упирался в грудь. — О Боже, дай здоровья, если такова Твоя воля, нашей сестре, прикованной к постели, но если Твоя воля не будет таковой, то мы воспримем ее страдания как искупление грехов других людей, и чем сильнее будет ее боль, тем большее прощение Ты ниспошлешь нам, несчастным созданиям, живущим на этой грешной земле. Прими благосклонно наши сегодняшние молитвы, о Боже, и доведи нас во здравии до зари нового дня, который мы постараемся провести в восхвалении Тебя. Прославлен будь, Боже. Аминь. — Аминь. — Аминь. Аминь. Аминь. Затем посетители молча один за другим пожали руку миссис Мак-Гиллби, а та, не улыбаясь, кивала каждому из них. Потом они спустились вниз, возглавляемые мистером Мак-Гиллби, который встал у парадной двери и пожимал руку каждому из них, благодаря за то, что они были так добры и пришли помолиться вместе с его женой, что он проделывал каждый воскресный вечер. Но, когда дверь за ними закрылась, Эмили заметила, как она замечала каждый воскресный вечер, что мистер Мак-Гиллби глубоко вздохнул, как будто радовался, что все наконец-то закончилось. Сегодняшний вечер не был исключением, только его вздох казался более глубоким, и все его тело, казалось, обмякло; но, возможно, причиной всему была жара, которая действовала на всех. Сеп Мак-Гиллби подошел к столу, который Эмили накрывала скатертью, готовясь подать ему ужин, и сказал: — У меня не было времени спросить тебя, как прошел день, но надеюсь, что ты хорошо провела его? Она немного помолчала, прежде чем ответить: — Да, но я не ходила в парк, я водила сестру на песчаный берег. — Ну, это прекрасно. Там, наверное, было прохладно, ей должно было понравиться. Как ее кашель? Ей лучше? — Да почти так же, мистер Мак-Гиллби, спасибо. — У тебя усталый вид, девочка, оставь все. Иди сделай хозяйке питье и отнеси ей. А я позабочусь о себе. — О нет, нет, мистер Мак-Гиллби, хозяйке это не понравится. Он оперся руками о край стола и наклонился к ней и тихо сказал: — Что не видит глаз, о том сердце не болит. — Да, мистер Мак-Гиллби! — Девушка прикусила губу, затем широко ему улыбнулась. Он так же широко улыбнулся в ответ и сказал: — Теперь иди и хорошенько отдохни. — Спасибо, мистер Мак-Гиллби, ну, я действительно очень устала. И... и можно, я скажу вам кое-что? — Все, что хочешь, девочка. — Я высказала сегодня все той женщине, Элис Бротон. Она побила нашу Люси, и я сказала ей, что обращусь в полицию. — Очень хорошо, девочка, молодец. — А знаете, что еще? — Теперь она наклонилась к нему. — Я урезала ей плату. — Не может быть! — Да. Я дала ей только шиллинг. — А знаешь кое-что еще, девочка? — Нет, мистер Мак-Гиллби. — Ты дала на целый шиллинг больше. Ты не должна ни за что там платить, твой отец обеспечил их; ты сказала, что он оставил им свое уведомление о половинном жалованье. — Да, я знаю, но, если я не буду ей ничего давать, она выместит свое недовольство на нашей Люси. — Да, возможно, будет именно так. Они посмотрели друг на друга, но теперь серьезно, потом он сказал: — Ладно, в любом случае я рад, что ты смогла постоять за себя, это хорошее начало. Теперь иди. Спокойной тебе ночи. — Спокойной ночи, мистер Мак-Гиллби. Когда он вышел в гостиную, девушка взяла чайник с полки в камине и пошла в моечную. Там, наполнив чашку горячей водой, она положила в нее две полные чайные ложки какао и немного сгущенного молока; затем, поставив чашку на деревянный поднос, на который она постелила вышитую салфетку, Эмили понесла его наверх в спальню. Нэнси Мак-Гиллби лежала, откинувшись на подушки, закрыв глаза; ее лицо было очень бледным. Эмили, приблизившись на цыпочках к кровати, тихо сказала: — Ваше какао, миссис Мак-Гиллби. Миссис Мак-Гиллби открыла глаза и внимательно посмотрела на Эмили, потом сказала: — Грех омерзителен Господу, и не обязательно использовать язык или руки, чтобы грешить, можно сделать это одними глазами. Хозяйка и горничная смотрели друг на друга; потом Эмили сказала: — Да, миссис Мак-Гиллби. — Те, кто жаждет плоти, должны умереть от плоти. Они снова посмотрели друг на друга, и снова Эмили сказала: — Да, миссис Мак-Гиллби. — Поставь поднос. Эмили поставила поднос на боковой столик, потом она увидела, как миссис Мак-Гиллби положила руку на левую сторону груди. Хозяйка больше ничего не сказала и отпустила Эмили легким движением другой руки. Девушка вышла, прошла через узкую площадку и вошла в свою комнату. Только что пробило девять часов, и сумерки начали сгущаться. Ей бы очень хотелось, чтобы миссис Мак-Гиллби не цитировала постоянно Библию. Она всегда произносила это так странно, что Эмили не понимала ее. Но это все ерунда, ведь миссис Мак-Гиллби была хорошей, доброй и заботливой. И, ох, она так устала. Как было бы хорошо, если бы она могла пролежать в постели всю ночь и весь день! О, прекрасно! Эмили наполовину разделась, сидя на краю кровати, а когда она через несколько минут натянула ночную рубашку и легла, то уснула быстрее, чем можно было слово молвить. Ей снился Сэмми Блэкет, живший в верхней части Кредор-стрит. Они ходили в одну и ту же школу, но он оставил учебу намного раньше ее, чтобы занять завидный пост ученика на верфи Палмера в Джарроу. Дважды он поджидал ее в конце их улицы и провожал домой в воскресный вечер, и все время он говорил о верфи и судне, которое он делал. Можно было подумать, что Сэмми делал его сам и что это была какая-то разновидность военного судна. Он сказал, что когда закончит обучение, то будет получать двадцать пять шиллингов в неделю. Она не поверила ему; никто не зарабатывал двадцать пять шиллингов в неделю, кроме, возможно, мистера Мак-Гиллби. Ведь он был десятником в доках и имел право направлять людей на суда или отказывать, в зависимости от настроения. Теперь в ее сне появился мистер Мак-Гиллби. Он отталкивал Сэмми Блэкета в сторону и кричал ей: — Ну же! Ну же, Эмили, проснись! Ты слышишь? Вставай! Девушка резко села в кровати, уставившись в свете свечи на того, кто прервал ее сон, и пробормотала: — Что такое? В чем дело? — Вставай, Эмили. Не теряй времени на одевание, только накинь жакет и иди к хозяйке; мне нужно пойти за врачом. Ей плохо, ей очень плохо. Свеча исчезла, Эмили осталась в темноте. Нащупав дорогу к двери, она сняла с гвоздя свой жакет и накинула на себя. Затем в темноте девушка открыла дверь и прошла через площадку в спальню. В комнате горела лампа, было жарко, и над всем витал запах рвоты. Нэнси Мак-Гиллби лежала, распростертая, на подушках; ее голова была наклонена в сторону, глаза широко раскрыты, она болезненно хватала ртом воздух. Эмили наклонилась над кроватью и тихо сказала: — Все будет хорошо, миссис Мак-Гиллби, вы поправитесь. Хозяин поехал за доктором; он скоро будет здесь. Когда рука Эмили дотронулась до пальцев, судорожно хватавшихся за стеганое пуховое одеяло, миссис Мак-Гиллби оттолкнула ее, и Эмили, выпрямившись, стояла, беспомощно глядя на хозяйку, которая пристально смотрела на нее, будто хотела что-то сказать. Потом она все-таки сказала. Широко раскрыв рот, она воскликнула: — О-о-о нет! Не сейчас! — Затем ее грудь, казалось, провалилась внутрь, ее голова откинулась в сторону, ее пальцы перестали шевелиться, и она замерла. На долю секунды Эмили приросла к тому месту, где стояла. Она поняла, что миссис Мак-Гиллби умерла. Девушка почувствовала тошноту. Ее могло вытошнить. Да! Да, ее сейчас стошнит. Она повернулась и ринулась из комнаты вниз по лестнице, достигнув моечной как раз вовремя. Эмили сидела за кухонным столом, когда вернулся Сеп Мак-Гиллби. Он на мгновение остановился в дверях и посмотрел на нее; затем, слегка покачав головой, молча прошел мимо и стал подниматься по лестнице.
|