Глава 8. Особняк Родыгина и в самом деле напоминал настоящую крепость: кроме высокой кирпичной стены, что охватывала сопку

ВЫХОДИМ НА ПЛАН «Б»

Особняк Родыгина и в самом деле напоминал настоящую крепость: кроме высокой кирпичной стены, что охватывала сопку, имелась еще смотровая башня, с которой можно было обозревать окрестность на несколько миль вокруг. Так что глуповато было подбираться к особняку с винтовкой наперевес или мастерить снайперское гнездо где‑нибудь на вершине дерева, – высчитают в течение пятнадцати минут. Оставалось придумать что‑нибудь поубедительнее.

Пожалуй, это было самое сложное задание, которое ему доводилось выполнять за последние три года. Разумеется, у него были поручения и посложнее, например, когда приходилось лежать на мерзлой земле по три дня кряду, не шелохнувшись, но то боевые условия. К ним привыкаешь. Здесь же следовало действовать несколько изобретательнее. Нужно быть готовым к тому, что охрана подготовлена не хуже, а следовательно, просчетов не простит.

Нечего было думать о том, чтобы перелезать через заборы, между которыми без устали курсировали четыре кавказские овчарки, – порвут! Преодолеть контрольные пункты под благовидным предлогом тоже нереально, – вычислят сразу. И светиться у объекта невозможно – местность пустынная, соседняя деревенька немногим более чем за три версты, так что всякий путник виден как на ладони.

Оставалось пойти по грибы, авось что‑нибудь прояснится. Лесок хоть и небольшой, но народ туда захаживает, так что подозрения ни у кого не вызовет. А самое главное, он находится поблизости от строений.

До леса, чтобы не привлекать к себе внимания, Николай добрался на неброской «Ниве» (весьма популярный транспорт на селе) и, выбрав небольшой косогор, стал наблюдать за усадьбой Родыгина через бинокль. Виден был только небольшой уголок двора и часть построек, где располагалась прислуга. Каменный забор длинной лентой спускался к самой реке, отбирая значительную часть пляжа. Нечего было и думать о том, чтобы достать хозяина с этого угла, наверняка он даже не заглядывает в дальнюю часть своего поместья. Знать бы про его режим, тогда можно было бы отыскать слабое место, а так приходится действовать вслепую.

– Наблюдаешь о том, как люди живут? – услышал Николай за спиной простуженный голос.

Первая мысль, что пришла Николаю, так это досада на себя. Он так увлекся созерцанием усадьбы, что даже не заметил, как к нему подошел враг и теперь мог брать его голыми руками. Прежде подобных оплошностей он не совершал, вот что значит отвык от боевой обстановки.

В следующее мгновение в нем проснулись боевые рефлексы.

По голосу Николай определил, на каком расстоянии находится от него говоривший, прекрасно осознавая, что следует делать в следующую секунду. Даже если на него направлен ствол, то у него останется мгновение в запасе, чтобы развернуться в нырке и еще в полете вцепиться пальцами в глотку врагу. Хуже всего, если противников двое, – второй обычно стоит немного в стороне и контролирует ситуацию, а значит, все это время он будет находиться у него под прицелом.

Следует исходить из худшего. К нему не приближаются, оттого что предполагают его боевые возможности. Хотят взять в плен, иначе он давно бы лежал в траве с простреленным черепом. Из этого выходит, что у него есть возможность побороться за жизнь. Бинокль при грамотном обращении может стать хорошим оружием: развернувшись, его нужно бросить в лицо приближающемуся и, не теряя драгоценных мгновений, выхватить нож, что был спрятан у пояса, и накинуться на второго.

Пальцы Николая слегка скользнули в сторону висевшего ножа. Ну чего же вы ждете? Приближайтесь! За спиной – ни шороха.

В следующую секунду раздался все тот же спокойный голос:

– А прежде‑то как было… Красота… Вокруг никого! А вот на самой вершине, где этот домина стоит, ягодная поляна была. А какая там вкусная росла клубника, – восторженно звучал за спиной умиротворенный голос.

Невольно расслабившись, Николай повернулся. В нескольких метрах от него стоял дедок лет шестидесяти в стареньком защитного цвета плаще, на правом согнутом локте висело лукошко векового облика, до самого верха заполненное белыми грибами. Типичное порождение дачной местности. Обычно у таких, как он, грядки всегда в полном порядке, а погреб до самой крыши заполнен всевозможными солениями. Типичное божье создание, не теряющее надежды провести последние годы в сытости.

Невольно улыбнувшись прежним страхам, Николай произнес, уложив бинокль в сумку:

– Живут же люди! Любо‑дорого смотреть.

– При таких‑то деньгах, как у него, как не жить, а мне вот как бы до пенсии не подохнуть!

– Тоже верно. А кто живет в этих хоромах?

– Да пес его знает! – в сердцах проговорил дедок, положив корзину на траву. Старичок оказался словоохотливый, не прочь вступить в обстоятельный разговор, он вытащил из кармана пачку сигарет и предложил одну Николаю: – Будете?

– Воздержусь, уже год как бросил, – честно признался он.

– У меня вот не получилось в свое время, а сейчас говорят, что бросать уже поздно, – охотно и умело он разминал пальцами слежавшийся табак. – А вот только дом этот стоит уже лет пять! – Чиркнув зажигалкой, он с наслаждением вдохнул табачный аромат. Николай невольно позавидовал – травиться на природе самое милое дело, чувствуешь, как теплый дымок начинает заползать в каждую альвеолу. – Тут такое строительство было! Охо‑хо! Гляньте, – показал он дымящейся сигаретой в сторону дома, – асфальт почти до самого дома, а ведь это каких денег стоит! А стены! Я уж не говорю об охране и прочей прислуге, которая тоже деньги любит. И все это ежедневные траты!

– А этот человек так и живет в этом доме, никуда не выезжает?

– Выбирается. У него во дворе целый автопарк, вот только жалко, биноклем его не рассмотреть. Садится на одну из своих машин и в сопровождении трех внедорожников охраны едет в Москву.

– Боится чего‑то.

Сигарета была докурена и ловким щелчком спроважена под куст малины.

– Боится… А как здоровье бережет! – В голосе нового знакомого прозвучала откровенная злость. – Просыпается, так сразу идет к реке, проплывает метров триста брассом и обратно возвращается.

– А ты откуда знаешь? – удивился Николай.

– Как же не знать, если я едва ли не каждую неделю вот в тех камышах рыбачу.

– И что, прямо до тебя плывет?

Старик хихикнул:

– До меня не доплывает, там тины много. Он ведь себе даже отдельный пляж оборудовал, даже не знаю, сколько грузовиков песка привез!

Глянув на часы, Николай воскликнул:

– Ох ты, как время‑то бежит. Пора возвращаться. Рад был знакомству.

Подняв лукошко, старик обронил:

– Да и мне уже пора.

Косолапо, опасаясь поскользнуться на сырой траве, он стал спускаться по склону. Хрустнули раздвигаемые ветки, и старик затерялся в густых кустах.

«Стало быть, по утрам совершает заплыв в реке, – хмыкнул Николай, направляясь к машине. – Весьма полезная встреча».

* * *

Рыбаков в этих живописных местах оказалось немало. Еще не рассвело, а резиновые лодки покрывали середину реки. Небольшая группа облюбовала отмель, но особенно много любителей теснилось неподалеку от камышей, где пряталась самая знатная рыба. Затеряться среди них было несложно. Николай расположился метрах в четырехстах вверх по течению от дома, в излучине реки. С этого места хорошо просматривался пляж объекта, где на небольшом известковом останце был выстроен небольшой каменный дом для охраны. Немного поодаль возвышалась деревянная вышка, на которой стоял охранник в камуфляже и придирчиво посматривал в обе стороны реки. Еще двое находилось на берегу: один стоял с удочкой, видно, для того, чтобы не терять время, а другой, присев на корточки, курил. Торопиться им было некуда.