I. Непричесанные мысли 6 page

Когда падают чужие головы, не бросай свою на произвол судьбы.

Внутри него внушительная пустота, до краев заполненная эрудицией.

У всех великих трагедий счастливый конец, но кто же способен досидеть до конца!

Если б головы поэтов отрастали, как у гидры, тогда они, возможно, обладали бы более богатой фантазией.

Когда народ счастлив, преступления сублимируются в искусстве.

Он выдал себя, раскланявшись лавровым венком, как котелком.

Он – это каждый раз кто‑то другой, поэтому ему позволительно повторяться.

Жалкий лепет? Но зато новый!

Будь сентиментален. Тогда даже былые трагедии сможешь вспоминать с умилением.

Иногда нужно проявить жестокость, чтобы заставить должным образом оценить твою деликатность.

И кастраты духа берут самые высокие ноты.

Некоторые погружаются в глубины лишь для того, чтобы пускать оттуда маленькие пузырьки.

Поэт подозрительно смотрит на написанные им слова: какие из них украсят его надгробие?

Вам кажется, что этот автор немногого добился? Да ему же удалось понизить общий уровень!

Не следует пропагандировать «pure nonsense»[6]там, где царит «common nonsense»[7].

У некоторых шутов бубенчики издают фальшивый звон!

И пролитая кровь еще пульсирует. Пульсом эпохи.

Его мысль – чистое наслаждение. Она никого не оплодотворяет.

Быть слепым непозволительно с любой точки зрения.

Не драматизируйте свою жизнь!

А вдруг на ваши роли найдутся лучшие исполнители?

На человеческой коже можно написать всё что угодно – пока она на человеке.

Он напал. Да еще на мысль!

Пегасу даны крылья, чтобы меньше брыкался.

Брось камень первым, иначе тебя назовут эпигоном.

У некоторых трагедии нарастают, как мозоли, – просто от хождения по земле.

Странный сноб: мечтал о том, чтобы на его визитной карточке перед фамилией стояло не д‑р или гр., а св.

Эпоха оказалась урожайной на гениев.

Будем надеяться, что хоть пара из них окажется не без способностей.

Дрессированные попугаи ничего не повторяют.

Берегись! Когда купаешься в лучах славы, твои враги получают преимущество – они ведь затаились в тени.

Там, где все поют в унисон, слова не имеют значения.

Борьбу за власть с ней же и ведут.

Когда пафос окружающих оказывается смешнее юмора, юморист впадает в депрессию.

Лишь став знаменитым, можно позволить себе выступать инкогнито!

Порой человеку кажется, что он болтается по какой‑то сцене, не будучи даже статистом.

Лишь когда он въехал на колеснице, стало понятно, что он всего лишь кучер.

Тени способнее людей – делают то же самое, но без всяких усилий.

Вкус критика X настолько испорчен, что его можно пользовать как компас.

Достаточно слова, остальное – болтовня.

Я держал счастье за хвост, но оно вырвалось, оставив в моей руке лишь перо, которым я и пишу.

Муза проповедников и моралистов – Преступление.

Воскреснуть без согласия убийц – на это нужно мужество!

Из‑под палки Муза проснется даже в барабане.

Время всегда будет людоедом.

В уважающих себя театрах на сцене должен быть люк, в который можно провалиться со стыда.

На котурнах труднее сходить со сцены.

Собственное бессилие не менее опасно, чем чужое насилие.

Недостаток памяти у человечества способствует упрочению мифов.

Как‑то мы с очень неглупой пани Х посетили конюшню.

В нашем присутствии великолепный жеребец демонстрировал чудеса мужской силы.

И вдруг пани Х сказала мне: «А Кароль Ижиковский[8]утверждал, что писатель за всю жизнь может создать лишь несколько настоящих афоризмов».

Кто ж будет рассматривать на своей щеке отпечатки пальцев от пощечины?

Мечта раба: рынок, на котором можно покупать хозяев.

У некоторых крылья растут прямо из горба.

В голову лезут всякие идеи – изнутри.

Как же здесь душно! Откройте окна – пусть те, кто на улице, тоже это почувствуют.

Если человек вдруг откроет в себе целый клад духовных ценностей, должен ли он срочно сообщить об этом в милицию?

Никто не бывает настолько глуп, чтобы изредка не прикидываться полным дураком.

Я видел последствия, которые каждый год обрастали новыми причинами.

Нельзя надеяться на человеческую память.

Впрочем, и на забвение тоже рассчитывать нельзя.

И лилии на болотах дрожат в ожидании мелиорации.

Случается, и свинья издевательски хрюкает в сторону своего пастуха: «Подумаешь, свинопас!»

Когда враг радостно потирает руки, не упусти случай – твои руки свободны!

Интересно, насилие над чьей‑то совестью лишает невинности ее обладателя?

Семейного круга циркулем не начертишь.

Прогресс: наши предки ходили в звериных шкурах, а нам уже и в своей собственной не по себе.

У каждого человека два профиля – с левой стороны и с правой. Да, и о двух изнутри не забудьте.

Некрасиво показывать пальцем – даже на себя как на мессию.

Интересно, насколько весомым при голосовании окажется голос Истории?

Из опыта стрелка: в великих труднее попасть, чем в маленьких.

Не забывай ставить точку под знак вопроса!

Бывает, что и людоеды спасают людей из пасти акулы.

Не верьте в сказки! Всё, что в них написано, когда‑то было в действительности!

Ничего удивительного, что тот, кто сам не пахнет, любит, чтобы ему кадили.

В навозе стоит копаться лишь тогда, когда он идет на удобрение.

Иногда безопаснее показаться зверю в кривом зеркале, чем позволить ему увидеть себя в обычном.

Я дотронулся до Венеры Милосской. «Руки прочь!» – тут же заявила она.

Враги представляют меня закоренелым индивидуалистом, врагом всяческой коллективности. Я еще ребенком носил матросскую шапочку, на ленточке которой золотыми буквами было вышито: «Viribus unitis!»[9]. Это было любимое жизненное правило Франца Иосифа I[10].

Я бы никогда не совершил самоубийства.

Верю в людей – среди них всегда найдется услужливый убийца.

Раздвоение личности – острое психическое расстройство: множество личностей, скрытых в любом нормальном человеке, превращаются в два жалких «я».

Идеальные подделки вынуждены разделить судьбу оригиналов.

Иногда и у вора есть ореол. Причем вовсе не краденный.

Именно его угол зрения стал причиной того, что из этого угла его выселили.

Иногда что‑то стискивает нам горло, чтобы не пропустить голос сердца к голове или наоборот.

Лист дрожит – но, бога ради, его‑то за что могут привлечь к ответственности?

Первый человек не чувствовал себя одиноким – ведь он еще не умел считать.

В неспокойные времена постарайся не уходить в себя – там тебя быстрей достанут.

Если бы то, что в нас бьется, действительно было сердцем, оно не умирало бы, убивая этим нас.

Сколько же соловьев должен проглотить хищник, чтобы запеть?

Восставший из пепла феникс не любит говорить о своем прошлом.

Жаль того, кто видит звезды, лишь получая по зубам.

На извилистых тропинках разума нет‑нет да и прошмыгнет мимо охваченный ужасом смысл бытия.

Некоторые на одном языке знают лишь слово «да», а на другом – лишь слово «нет».

Можно ли считать, что съеденный дикарями миссионер свою миссию выполнил?

Лучше строить одни времянки. А то вдруг землетрясение?

Давайте оставаться людьми хотя бы до тех пор, пока наука не откроет, что мы есть нечто иное.

Интересно, матадор на арене когда‑нибудь думает о том, что сражается с бифштексом или зразами?

Персонажи из твоих снов едят с твоей тарелки.

Когда же наконец человек покорит межчеловеческое пространство?

Отговорка людоедов: «Человек – это скотина».

Даже иуды научились нести крест.

В XIX веке мало кто верил, что ХХ век все‑таки наступит.

Охлаждение отношений между людьми возникает в результате трений между ними.

И что ты скажешь на это, физика?

Отсутствующих всегда обвиняют, зато очень часто оставляют в живых.

И вдруг просыпается автор во чреве публики, как Иона во чреве кита, и чувствует, что публика проглотила его целиком.

Жаль, что приходится покидать это чрево!

Когда ты достиг вершины, у тебя есть отговорка – дальше идти некуда.

Кандалы не любят приковывать к себе внимания.

Быть продажным, когда тебе нечего продать, – особое искусство.

Даже дьявол требует от того, кто продает душу, пролить кровь, подписывая договор.

Несбыточная мечта палача: благодарность казненного за высокое качество экзекуции.

Чтобы быть собой, надо хоть кем‑то стать.

Не могу поверить, что Х существует в действительности.

Как‑то раз я имел возможность присмотреться к нему повнимательнее.

Иногда крыша над головой мешает людям расти.

Не каждый пастух пасет своих овечек на вершинах духа.

Глупость каждой эпохи не менее ценна для ученых более поздних времен, чем ее мудрость.

Тому, кто после смерти не замечает никакой разницы, ни к чему было рождаться.

Человек вечно испытывает недостаток гармонии, но именно это творит ее снова и снова.

Он всегда ставит вопрос с ног на голову.

К сожалению, на свою собственную.

Кто умирает от восторга, пусть постарается не воскреснуть.

Волнения народа редко рождают трусов.

Он излишне доверял законам физики – думал, что скатится на дно без всяких усилий, но застрял на полпути. Этот середнячок вам наверняка знаком.

Будем надеяться, что литература самого низкого пошиба когда‑нибудь станет элитарной – для узкого круга последних четвертьинтеллигентов.

Когда ошибки будут встречаться реже, они будут цениться выше.

«Не верь!» – шепчет тебе дьявол. «Верь!» – подсказывет ангел. А иногда наоборот.

«Каждый шаг связан с риском, – говорил один танцмейстер. – Ведь может получиться совсем новый танец».

Сколько же людей путешествует за пределы собственных горизонтов!

И маятник колеблется в духе времени.

Предмет тихой гордости человека – его борьба со смертью: сначала она обороняется, но в конце концов сдается.

Имеет силу лишь личное свидетельство позора.

По крайней мере, человек не противен людоеду.

Ты – дитя своего времени.

Но лишь тебе принадлежит право выбора второго родителя.

Люблю человека. Никогда бы его не создал.

У истинного избранника выбора нет.

Не бренчи ключами от своих тайников!

Живи сегодняшним днем, раз уж не можешь перенести его на завтра.

Лучше всего удаются подножки карликам – это им по плечу.

Принесли мастеру Глупость и спросили: «А на Мудрость ее переделать можно?»

«Конечно, еще и материал лишний останется», – ответил мастер.

Давайте жить дольше! Чем живут другие.

Как же много обрядов у тех, кто ни во что не верит!

Тсс, тсс, шут, запахни свою накидку – видна нагота философа!

Мир вовсе не безумен, хотя и не годится для нормальных людей – он подходит лишь нормализованным.

Даже в лабиринтах навешали табличек: «Заблуждаться воспрещается!»

Идея никогда не останется бездомной – всегда найдется человек, который ее приютит.

Справедливость всегда должна быть на своей стороне.

Бывают времена, когда на смертном одре философ может сказать:

«Какое счастье, что меня не поняли!»

Помни: если твоя позиция беззащитна, ты всегда можешь занять ее сам.

Совесть у него была чиста. Он никогда ею не пользовался.

Докопавшись до более глубоких археологических слоев, археологи, возможно, найдут следы великой дочеловеческой культуры.

Потусторонний мир живет по тем же законам, которые действуют по эту сторону.

После каждого «последнего крика» литературной моды я всегда жду ее последнего вздоха.

Техника со временем достигнет такого совершенства, что человек сможет обойтись без самого себя.

Потерять рассудок могут лишь те, кому есть что терять.

Если ты полудурок, не огорчайся – среди людей наверняка найдешь свою половину.

Пусть те, кто питается плодами преступлений, не выплевывают косточки на плодородную почву.

Упражняйся в мнемотехнике.

Она поможет тебе хоть иногда вспоминать, что ты живешь.