Выступление Э. КУБУШОКА, защитника подсудимого Франца фон Папена

[Стенограмма заседаний Международного военного трибунала от 22 и 23 июля 1946 г.]

Господин председатель, Высокий Трибунал!

Папен обвиняется в участии в заговоре, направленном на совершение преступлений против мира. Излагая обстоятельства дела, обвинение ограничивает его участие периодом до окончания его деятельности в Вене. Оно признает, что за последующий период, в частности за время его пребывания послом в Анкаре, отсутствуют данные для поддержания обвинения. Таким образом, хотя Папен и участвовал в приготовлениях к агрессивной войне, которые, по утверждению обвинения, начались уже в то отдаленное время, но он не принимал активного участия в непосредственной подготовке и совершении преступлений против мира.

Обвинение охватывает деятельность Папена в качестве рейхсканцлера последнего донацистского кабинета, его участие как вице‑канцлера в кабинете Гитлера до 30 июня 1934 Г., его деятельность в качестве чрезвычайного посланника в Вене. Обвинение столкнулось с необходимостью представить объективные доказательства того, что в этот промежуток времени уже велись подготовительные действия к совершению преступлений против мира и что Папен участвовал в них, ясно сознавая намеченную цель. Поскольку пунктами обвинения охватывается деятельность сама по себе легальная, а преступность отдельных действий определяется преступными целями, субъективная сторона играет в деле Папена основную роль.

Обвинение столкнулось с тем фактом, что зачастую высказываемые Папеном взгляды и проводившаяся им в действительности политика не соответствуют тому толкованию, какое придает им обвинение. Поэтому оно считает, что он был двуличным оппортунистом, который свои искренние или, во всяком случае, открыто демонстрируемые им убеждения приносил в жертву злободневным требованиям или желаниям Гитлера. Поэтому задача защиты состоит в том, чтобы осветить его личность и доказать, что действия и высказывания Папена представляют собой единое и последовательное целое и что вся его деятельность сама по себе исключает всякую связь с преступлениями, предусмотренными Уставом; что его действия преследовали иные цели, чем те, которые обвинение считает установленными...

Обвинение считает, что участие Папена в заговоре началось 1 июня 1932 г., то есть с момента назначения его рейхсканцлером. Однако оно не может ответить на вопрос о том, какие данные свидетельствуют о присоединении Папена к преступному сообществу, которое в то время, очевидно, уже существовало. Ответа на этот вопрос дать невозможно. Деятельность Папена в качестве рейхсканцлера ни в какой степени не может рассматриваться как деятельность участника гитлеровского заговора. Слишком очевидны его цели при создании кабинета, а также цели правительства, осуществлявшиеся за время пребывания его канцлером, и, наконец, его отставка для того, чтобы можно было приписывать ему проведение нацистских идей, стремление расчистить дорогу для национал‑социализма или же участие в якобы существовавшем уже заговоре...

Папен стремился привлечь национал‑социалистскую партию к разделению ответственности, не давая ей, однако, возможности овладеть решающим постом рейхсканцлера. Такая совместная ответственность понудила бы эту политически оппозиционную партию к признанию существующего положения вещей и тем самым исключила бы возможность ведения демагогической пропаганды.

Эти первые попытки Папена привлечь национал‑социалистское движение к совместной работе с правительством рассматриваются обвинением как прокладывание пути к власти для национал‑социализма...

Каковы же те данные, которые обвинение считает возможным представить в подтверждение этого обвинения?

Прежде всего то, что Папен во время своих первых переговоров с Гитлером вскоре после сформирования им, Папеном, кабинета согласился отменить запрет на ношение формы – мероприятие, которое согласно парламентарным правилам было совершенно естественным, даже если бы оно было проведено исключительно как средство политической компенсации за проявление терпимости в отношении кабинета...

Письмо от 13 ноября 1932 г., в котором Папен пытается склонить Гитлера к участию в правительстве, обвинение расценивает как недостойную по форме и предосудительную по содержанию попытку проложить национал‑социалистам путь к власти... Оно игнорирует тот факт, что и здесь непременным условием предложений Папена было то, что пост рейхсканцлера не будет занят кандидатом от НСДАП.

Обвинение усматривает во временном ограничении прусского местного правительства, проведенном распоряжением от 20 июля 1932 г., признаки идейной общности в деятельности Папена с национал‑социализмом...

«Государственный переворот», как именует обвинение осуществление распоряжения от 20 июля, ничего общего не имеет с покровительством национал‑социалистам...

Если даже при исполнении этого распоряжения министру внутренних дел, временно отстраненному от этого поста, полиция предложила покинуть служебное помещение, то все же называть это «государственным переворотом» было бы сильным преувеличением...

Отношение Папена к НСДАП проявилось еще резче, когда в конце ноября 1932 года рейхспрезидент привлек его к участию в формировании нового правительства...

Какую роль играл Папен при формировании правительства 30 января 1933 г., можно было бы оставить без рассмотрения. Достаточно того, что все усилия сформировать парламентское правительство без участия Гитлера не могли увенчаться успехом из‑за численности голосов, полученных национал‑социалистами в рейхстаге...

Обвинение усматривает во встрече Гитлера с Папеном в доме Шредера, состоявшейся 4 января, первую попытку формирования правительства от 30 января. В действительности же эта встреча у Шредера была не чем иным, как обменом мнениями о тогдашнем положении, причем Папен и Гитлер продолжали придерживаться своих прежних взглядов; Папен указал на то, что Гинденбург, судя по высказанным им опасениям, ни в коем случае не согласится на то, чтобы Гитлер занял пост канцлера...

Что касается Гитлера, то было совершенно ясно, что он будет упорствовать в своем требовании о назначении его на пост рейхсканцлера...

Папену удалось свести число национал‑социалистских министров до минимума. Трем национал‑социалистским членам правительства противостояли восемь не национал‑социалистов, которые в большинстве своем были членами старого кабинета и гарантировали проведение прежней политики в своих ведомствах... Папен получил пост вице‑канцлера. Он не был связан ни с каким ведомством и в основном он должен был служить в качестве противовеса рейхсканцлеру...

Обвинение усматривает в этом решающий сознательный шаг для передачи всей власти национал‑социалистам...

Участие Папена в формировании кабинета министров 30 января не было с его стороны попыткой добиться того, чтобы национал‑социализм обладал исключительной властью.

Обвинение считает, что деятельность Папена как вице‑канцлера в период с 30 января 1933 г. по 30 июня 1934 г. была продолжением его заговорщической деятельности, которая преследовала цель укрепления пришедшего к власти национал‑социализма. В этой связи обвинение вменяет ему в вину участие в различных изданных в этот период правительством законах, которые, по мнению обвинения, служили лишь тем целям, о которых здесь говорило обвинение...

Если на основании закона о профессиональных чиновниках с должностей смещались только те, которые заняли свои посты не на основании специальной квалификации, а благодаря принадлежности к политическим партиям, то, помимо этого, увольнялись все те чиновники‑евреи, которые были назначены на должность после 1918 года...

Затем подсудимый обвиняется в действиях, направленных против профсоюзов...

Позиция Папена по отношению к профсоюзам явствует из его речи от 4 марта 1933 г. И в данном случае нужно учитывать, что на основании проводившихся тогда мероприятий нельзя было предвидеть размаха, который приняли события в дальнейшем, когда «Германский трудовой фронт» благодаря своим бесчисленным насильственным мероприятиям заслужил осуждение.

Представленными доказательствами установлено, что закон об амнистии не был каким‑либо новшеством... Учреждение особых судов было мероприятием, диктовавшимся мотивами целесообразности для быстрейшего осуждения за политические преступления, так как обычный, более длинный, судебный путь не обеспечивал желанного устрашающего действия...

С момента смерти Гинденбурга Гитлер выступает в качестве диктатора, ничем уже не сдерживаемого и начинающего проводить свою беспощадную политику, по крайней мере, внутри страны.

Кроме законодательной деятельности кабинета, обвинение занималось вопросом о том, в какой степени Папен несет ответственность за подавление политических противников и за некоторые насильственные действия, происходившие в то время, которое по тогдашней терминологии называлось «национальной революцией».

Папен знал, что на основе закона имперского президента о защите народа и государства были проведены мероприятия по лишению свободы большого количества деятелей левого направления.

Этот закон был издан имперским президентом, то есть помимо компетенции Папена... под впечатлением пожара в рейхстаге.

Обвинение упрекает Папена а том, что он в своей телеграмме в газету «Нью‑Йорк таймс» от 25 марта 1933 г. относительно мероприятий против евреев сообщил, что положение в Германии совершенно спокойное, и указал на то, что хотя отдельные действия имели место, но они якобы были запрещены распоряжением Гитлера...

Бойкот евреев, объявленный несколькими днями позже и проведенный 1 апреля 1933 г., был, в противоположность мнению обвинения, не мероприятием правительства, а чисто партийным мероприятием, против которого Папен на заседании кабинета вместе с другими заявил протест...

Еще более важным, чем выяснение внутриполитических отношений, является рассмотрение внешней политики империи в период, когда Папен был вице‑канцлером.

В своей первой речи по внешнеполитическим вопросам, произнесенной 17 мая 1933 г., он анализировал отношение Германии к Польше, которое до этого времени никогда не было вполне удовлетворительным...

Уход Германии с конференции по разоружению произошел после того, как длительные переговоры не дали никакого положительного результата, и со стороны других держав не было заметно склонности удовлетворить в будущем требования Германии...

Одновременно последовавший выход Германии из Лиги Наций мог рассматриваться по‑разному. И здесь можно было считать, что этот выход является шагом протеста и что фактические усилия в этом доказывают желание продолжать мирную политику...

Обвинение ставит Папену в вину, что он в своей речи в Эссене восхвалял правительство Гитлера и призывал к безусловному и положительному ответу на вопросы, поставленные на голосование при проведении плебисцита...

Если бы народ во время плебисцита высказался против проведенного мероприятия, это нанесло бы ущерб германской внешней политике. Поэтому совершенно понятно, что в торжественных публичных заявлениях эта политика должна была одобряться...

Наступили события 30 июня...

Бозе был первой жертвой в самом ведомстве вице‑канцлера, Юнг, который был арестован вне Берлина, также был расстрелян... Другие сотрудники штаба, которых удалось обнаружить, были арестованы полицией и позже направлены в один из концлагерей.

Обвинение во время перекрестного допроса предъявило Папену письма, которые, на первый взгляд, представляют собой некоторое расхождение с его обычной позицией.

Папен заверяет Гитлера в этих письмах в том, что он является его сторонником и верен ему...

Для Папена положение тогда было следующим: он знал об убийстве Бозе, судьба Юнга тогда была еще неизвестна. Он надеялся, что тот бежал. Трое из его сотрудников были в концентрационном лагере. Их нужно было в первую очередь освободить оттуда. Кроме того, и на будущее надо было ликвидировать подозрение о том, что кто‑либо из них или сам Папен находились в связи с кругами СА... Поэтому Папен считал себя вынужденным заверить в этих письмах Гитлера в своей лояльности и верности...

Факт назначения Папена на пост посла в Вене обвинение использует для утверждения о безусловной приверженности его Гитлеру, несмотря на противоположные факты, якобы служащие, по мнению обвинения, целям маскировки. Деятельность Папена в Вене ясно характеризуется тремя моментами: обстоятельствами его назначения 26 июля 1934 г., его письмом к Гитлеру от 16 июля 1936 г., написанным после заключения польского соглашения, и его отозванием 4 февраля 1938 г.

Его назначение объясняется следующими причинами. Произошли важные события. Дольфус убит, отношения между Германией и Австрией не только напряжены, но даже достигли крайне опасного пункта развития. Международное положение угрожающее. Италия концентрирует войска у Бреннера. Следовало непосредственно опасаться окончательного присоединения Австрии к одной из заинтересованных групп держав. Тем самым создавалась угроза такого положения, которое навсегда сделало бы невозможным поддержание сносных отношений между Германией и Австрией.

При столь тяжелой ситуации Гитлер, очевидно, решил отбросить в сторону свои сомнения относительно личности Папена и доверить ему пост в Вене. Папен был особенно подходящим лицом для проведения такой политики, при которой дела сдвинулись бы с мертвой точки, на которой они застыли в результате убийства Дольфуса. Со стороны Папена, естественно, имелись большие сомнения относительно того, следует или не следует занять этот пост...

Обвинение утверждает, что Папен, как верный приверженец уже известных агрессивных планов Гитлера, охотно заявил о своей готовности вступить на этот новый пост...

Письмо Папена к Гитлеру от 16 июля 1936 г., являющееся сообщением об успехе его многолетних усилий, направленных на установление мирных отношений с Австрией, раскрывает истинные причины согласия Папена занять этот пост. Папен указывает, что теперь достигнута та цель, для осуществления которой он был 26 июля 1934 г. назначен а Вену. С заключением договора от 11 июля 1936 г. он считал свою задачу выполненной.

Что же хотели с помощью сомнительных истолкований приписать его миссии. Он якобы как послушный инструмент агрессивных планов Гитлера взялся выполнить задачу по подготовке и осуществлению насильственного присоединения Австрии. Он якобы был уполномочен изнутри подрывать правительство Шушнига и сотрудничать с нелегальным нацистским движением в Австрии ради достижения этой цели. А все то, что он сделал для улучшения обоюдных отношений, – маскировка, чтобы легче было осуществлять истинные планы...

Третий момент, который ясно характеризует деятельность Папена в Вене, это отзыв его из Вены 4 февраля 1938 г. В этот период было произведено преобразование важнейших военных и политических инстанций. Личности смещенных военных и дипломатов ясно говорят о том, какова была истинная причина произведенного тогда необычного и обширного преобразования. Если Гитлер тогда безо всякой видимой причины, совершенно неожиданно и не приведя никаких объяснений, сместил также и Папена с его поста, то это ясно доказывало, что Гитлер, начиная радикальный внешнеполитический курс, не считал больше Папена подходящим лицом для Вены...

Обвинение при перекрестном допросе представило доклады разных заграничных инстанций, которые Папен пересылал в Берлин. Оно считает, что Папен использовал содержание этих докладов. Это предположение неверно. Совершенно ясно, что целью пересылки докладов заграничной службы разведки является информация...

Доклады из‑за границы, которые Папен передавал непосредственно Гитлеру, могли и должны были обратить его внимание на отрицательные моменты и побудить его устранить их...

В регулярных сообщениях Папен информировал Гитлера о положении в соседних государствах. Проверка содержания этих сообщений показывает, что здесь речь шла только о проблемах, которые находятся в непосредственной связи с внешнеполитическим положением Австрии на Балканах, то есть о проблемах, которые входили в круг задач аккредитованного посланника в Вене.

Наконец, я хочу еще коснуться аффидевита Мессерсмита.

Моя критика могла бы вообще ограничиться тем утверждением, что содержание аффидевита противоречит всем правилам опыта и логики. Дипломат не может открыть тайные цели своей политики представителю другого государстве, который с подчеркнутой сдержанностью обращается к нему.

Невозможно, чтобы Папен, как это говорит в другом месте Мессерсмит, не только ему, но и вообще совершенно открыто огласил свой якобы существующий план свержения Шушнига, при правительстве которого Папен был аккредитован... Все обвинения, выдвигаемые Мессерсмитом: сотрудничество Папена с нелегальным нацистским движением, интриги и намерение свергнуть режим Шушнига, агрессивная политика на юго‑востоке, разделение Чехословакии между Польшей и Венгрией – все это опровергает в своих показаниях... свидетель Габронский...

Обвинение, кроме того, касалось участия Пвпена в совещании в Берхтесгадене 12 февраля. Совещание в Берхтесгадене не было начальной стадией нового курса. Напротив, это был результат всего предшествовавшего развития...

Поэтому совершенно понятно, что Папен во время своего прощального посещения Гитлера 5 февраля, когда разговор перешел на эту тему, несмотря на свою отставку, все же принял задание установить срок предполагаемого совещания и сопровождать австрийскую делегацию в Берхтесгаден на это совещание...

Из того, что произошло 12 февраля, зная личность Гитлера, нельзя сделать вывод о том, о чем он думал, когда 5 февраля впервые возникла и подверглась обсуждению идея о подобном совещании, и, безусловно, нельзя предположить, что именно о своих планах он, Гитлер, сообщил Папену.

Обвинение расценило не в пользу Папена утверждение о том, что он якобы, встретив австрийскую делегацию на австрийско‑немецкой границе, обратил внимание Шушнига на присутствие генералов. Представление доказательств подтверждает, что это соответствует действительности. Единственными показаниями, которые это подтверждают, являются показания Шмидта. Шмидт не мог точно сказать, говорил ли Папен об одном генерале, то есть о Кейтеле, который после назначения на новую должность постоянно находился в ближайшем окружении Гитлера, или он говорил о нескольких генералах. Сам Папен сейчас не помнит, говорил ли он об этом Шушнигу, и если да, то в какой форме...

Участие Папена в совещании выяснено в ходе представления доказательств. Руководил один Гитлер, который грубостью старался произвести впечатление на Шушнига. Эта грубость удивила даже людей, хорошо знавших его. Технические детали обсуждались с Риббентропом. Папен участвовал в совещании главным образом как наблюдатель, что было вполне естественно, поскольку он уже не занимал никакого официального поста.

Как расценивал Гитлер деятельность Папена в Австрии и его участие в совещании в Берхтесгадене, показывает лучше всего тот факт, что после этого Папен не получал никаких заданий, связанных с официальной деятельностью в Вене...

И если, я, наконец, разрешу себе коснуться пребывания Папена в Берлине 11 марта, то я даже и теперь, оглядываясь назад, не могу окончательно выяснить, чем объяснялось желание Гитлера, чтобы Папен был в Берлине...

Папен высказывал Гитлеру свое мнение о необходимости отсрочить проведение плебисцита для того, чтобы разрядить атмосферу. Свою точку зрения относительно дальнейших событий Папен выразил в высказываниях по поводу военной подготовки, а также по поводу отмены приказа о вступлении в Австрию. Это подтверждено документально.

Наглядное описание событий, имевших место в имперской канцелярии, содержится в стенограммах телефонных переговоров Геринга...

Независимо от правового вопроса о том, можно ли вообще говорить о присоединении Австрии в пределах обвинения, установленного Уставом, защитой Папена приведены доказательства, которые показывают, что Папен не был инициатором вступления в Австрию и не проводил политики, преследующей эту цель, и что его деятельность в Австрии была направлена лишь к достижению целей, которые были поставлены перед ним 26 июля 1934 г. при его назначении; цели эти были таковы: проводить политику, которая способствовала бы установлению мирных отношений между обеими странами, то есть это была легальная цель, которая не имеет ни малейшего отношения к какой‑либо особой или же общей агрессивной политике...

Обвинение рассматривает деятельность Папена только в период его пребывания в Вене и предшествующие периоды, но не объясняет, чем была вызвана пассивность Папена в последующие периоды...

Мы переходим теперь к периоду непосредственной подготовки к войне и началу войны.

Хотя обвинение не может использовать для укрепления своих позиций деятельность Папена в Анкаре, оно все же не отказывается от того, чтобы факт назначения Папена на этот пост истолковать в неблагоприятном для него смысле. Поэтому надо остановиться на этом пункте. Папен принял это назначение после больших колебаний. Имелись причины, из‑за которых он более не мог оставаться в стороне...

Конфликт Италии с Турцией мог вызвать в порядке выполнения существующих договоров всеобщую войну. Папен думал, что если он своей работой сможет помешать возникновению войны, то это внутренне оправдывает принятие им на себя этого назначения...

Обвинение считает, что Папен, состоя в заговоре с Гитлером, способствовал возникновению войны.

Обвинение не смогло доказать, что Папен когда‑нибудь имел какое‑либо отношение к предполагаемому заговору. Этому противоречит действительность. В порядке представления доказательств со стороны защиты установлены факты, которые не допускают связи его личности даже с мыслью о тех преступлениях, которые изложены в Обвинительном заключении.

Вывод ясен. Франц Папен не виновен в предъявленном ему обвинении.