Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Водоносный слой
Когда снимаешь гидрокостюм, то словно потрошишь сам себя. Он не может поверить, насколько сильно стал от него зависеть, как тяжело выбираться наружу. С линзами еще хуже. Фишер сидит на койке, на тонком матрасе, уставившись в задраенный люк, пока Тень шепчет: все в порядке, ты один, ты в безопасности. Проходит полчаса, прежде чем он собирается с силами и осмеливается ей поверить. Когда он обнажает глаза, освещение в каюте оказывается таким тусклым, что почти ничего не видно. Он поворачивает выключатель, пока в комнате не устанавливается нечто, похожее на сумерки. Линзы лежат на ладони, бледные и матовые в полутьме, похожие на студенистые кружки скорлупы. Так странно моргать и не чувствовать их под веками. Он ощущает себя таким открытым. Впрочем, иначе не получится. Часть процесса. Все дело именно в этом: открыться. Лени в своей каюте, всего в нескольких сантиметрах. Если бы не переборка, Фишер мог бы протянуть руку и коснуться ее. «Это то, что ты делаешь, когда действительно кого-то любишь». Так когда-то говорила Тень. Поэтому сейчас он делает все ради себя. Ради Тени. Думает о Лени. Иногда ему кажется, что она — единственный реальный человек на всем рифте. Остальные — роботы: стеклянные механические глаза, матово-черные роботела, выписывающие кренделя в запрограммированных циклах, единственная цель которых — поддерживать в рабочем состоянии другие, большие машины. Даже имена их звучат механически. Наката. Карако. Но не Лени. Внутри ее костюма кто-то есть, ее глаза кажутся стеклом, но на самом деле это не так. Она настоящая. Фишер знает, что может ее коснуться. Конечно, именно поэтому он постоянно лезет в неприятности. Продолжает ее касаться. Но Лени изменится, если только он сможет пробиться к ней. Она больше похожа на Тень, чем все остальные в его жизни. Хотя Кларк, конечно, старше. Не старше, чем я была бы сейчас, мурлыкает Тень, и, может, в этом все и дело. Его рот двигается: «Мне так жаль, Лени», — но не раздается ни звука. Тень ничего не поправляет. «Это то, что ты делаешь», — сказала бы она, а потом заплакала бы. Как Фишер сейчас. Он всегда плачет, когда кончает.
Некоторое время спустя Джерри просыпается от боли. Он лежит, свернувшись, на матрасе, и что-то впивается ему в щеку: маленький осколок стекла. Зеркала. Фишер смотрит на него, удивленный. Серебряный осколок с темно-кровавым наконечником, похожим на маленький зуб. В каюте зеркала нет. Он протягивает руку, касаясь переборки позади подушки. Там Лени. Прямо с другой стороны. Но здесь, на этой стороне, есть темная линия, ободок тени, которого он раньше не замечал. Глаза следуют за ним до края стены, до провала где-то в полсантиметра шириной. То тут, то там в этом крохотном пространстве до сих пор видны небольшие обломки стекла. Похоже, зеркало скрывало всю переборку. Вроде видеокамер слежения Скэнлона. И его не просто убрали, судя по оставшимся фрагментам. Кто-то его расколотил. Лени. Она прошла по всей станции, прежде чем спустились остальные, и разбила все зеркала. Фишер не понимает, почему так в этом уверен, но ему кажется, что именно так поступила бы Кларк в отсутствие свидетелей. «Может, ей не нравится смотреть на себя. Может, она стыдится». Иди, поговори с ней, велит Тень. «Не могу». Нет, можешь. Я тебе помогу. Он подбирает верхнюю часть гидрокостюма. Та скользит по телу, ее края сплавляются посередине груди. Переступает через рукава и брюки, все еще разбросанные по палубе, нагибается за линзами. Оставь их! «Нет». Да. «Я не могу, она увидит меня…» А разве ты не хочешь именно этого? «Я ей даже не нравлюсь, она просто…» Оставь их. Я сказала, что помогу тебе. Джерри прислоняется к закрытому люку, глаза зажмурены, быстрое дыхание громким эхом отдается в ушах. Вперед. Вперед. Коридор снаружи погружен в глубокие сумерки. Фишер идет к задраенному люку в каюту Лени, касается его, боясь постучать. Сзади кто-то хлопает его по плечу. — Она снаружи, — говорит Брандер. Его костюм запаян по шею, рукава и штанины на месте, герметично закрыты. Скрытые глаза пустые и тяжелые. И, как обычно, какое-то напряжение в голове, тот самый знакомый тон, говорящий: «Ну дай мне повод, урод, ну сделай хоть что-нибудь…» Может, он тоже хочет Лени. Не зли его, предупреждает Тень. Фишер сглатывает. — Я просто хотел поговорить с ней. — Она снаружи. — Ладно. Я… Я зайду попозже. Брандер тыкает в лицо Джерри. Смотрит на свой палец, покрытый чем-то липким. — Да ты порезался. — Ничего страшного. Со мной все нормально. — Это плохо. Фишер старается протиснуться мимо Брандера в собственную каюту. Коридор сталкивает их вместе. Брандер сжимает кулаки: — Не смей меня трогать, тварь. — Да я не… Просто пытаюсь… В смысле… — Фишер умолкает, оглядывается по сторонам. Вокруг никого. Вполне осознанно Брандер расслабляется. — И ради бога, надень свои линзы. Никто не хочет туда смотреть. Он поворачивается и уходит.
Они говорят, что Лабин спит прямо там. И Лени иногда, но Кен не бывает в своей каюте с тех пор, как остальные спустились на станцию. Он не включает фонарь, держится подальше от освещенной части Жерла, и ничто его не беспокоит. Фишер слышал, как Наката и Карако разговаривали об этом на последней смене. Это начинает казаться неплохой идеей. Чем меньше времени он проводит на «Биб», тем лучше. Станция — тусклая далекая клякса, светящаяся слева от Фишера. Там Брандер. Пойдет на дежурство через три часа. Джерри решает, что до этого лучше побыть здесь. Да ему и не нужно долго находиться внутри. Никому из них не нужно. Есть маленький опреснитель, приспособленный к электролизеру, на случай, если одолеет жажда, и куча клапанов и створок, которые делают вещи, о которых ему даже не хочется думать, когда Фишер мочится или испражняется. Постепенно усиливается голод, но можно подождать. Тут ему хорошо, пока никто его не атакует. Брандер не оставит его в покое. Фишер не может понять, что тот имеет против… О да, ты все понимаешь, говорит Тень. …но этот взгляд ему знаком. Брандер жаждет, чтобы Джерри облажался по-крупному. Остальные большую часть времени держатся в стороне. Нервная и беспокойная Наката вообще старается никому не попадаться на глаза. Карако ведет себя так, словно ее совершенно не беспокоит даже перспектива свариться заживо в гейзере. Лабин просто сидит там, уставившись в пол, таясь и тлея. И Брандер к нему не суется. Остается Лени. Холодная и далекая, как горная вершина. Нет, Фишер не получит от них никакой помощи против Брандера. Поэтому, когда доходит дело до выбора между множеством чудовищ снаружи и одним внутри, все очевидно. На станции Карако и Наката проводят осмотр корпуса. Их отдаленные голоса раздражающе жужжат у Фишера под челюстью. Он отключает передатчик и устраивается между выходящими на поверхность глыбами подушечного базальта. Позже он так и не сможет вспомнить, когда задремал.
— Послушай, членосос. Я только что отпахал две смены от звонка до звонка, потому что ты не появился, когда должен был. А потом еще полсмены, пока искал тебя. Мы думали, ты в беду попал. Мы предположили, что ты в беду попал. И не говори мне… Брандер толкает Фишера к стене. — И не говори мне, — снова произносит он, — что с тобой было все в полном порядке. Даже не думай об этом. Фишер оглядывает дежурку. Наката наблюдает от противоположной переборки, дерганая, словно кошка. Лабин с шумом роется в шкафчиках с оборудованием, повернувшись спиной к происходящему. Карако кладет на полку ласты и проходит мимо к лестнице. — Карак… Брандер жестко бросает его к стене. Джуди, нога уже на нижней ступеньке, поворачивается и смотрит на них буквально секунду. На ее лице призраком мелькает улыбка. — Не смотри на меня, Джерри, приятель. Это твоя проблема. После чего взбирается наверх. Лицо Брандера маячит в нескольких сантиметрах от Фишера. Его капюшон еще запаян, за исключением ротового клапана. Глаза кажутся прозрачными стеклянными шариками, утопленными в черном пластике. Он сжимает хватку. — Ну так что, членосос? — Мне… жаль, — заикается Джерри. — Тебе жаль. — Брандер оглядывается через плечо, включая Накату в веселье. — Ему жаль. Та смеется как-то чересчур громко. Лабин гремит чем-то в шкафчике, все еще не обращая ни на кого внимания. Люк воздушного шлюза начинает поворачиваться. — Я не думаю, — говорит Брандер, стараясь перекричать неожиданное бульканье, — что тебе действительно настолько жаль. Шлюз открывается. Оттуда выходит Лени Кларк, держа в одной руке ласты. Ее белые глаза окидывают взглядом комнату; на Фишере они даже не задерживаются. Без единого слова она проходит к штативу для сушки. Брандер бьет Джерри в живот. Тот складывается вдвое, задыхаясь, ударяется головой о люк. Царапает щеку о палубу. Носок Брандера почти касается его носа. — Эй, — голос Лени отдаленный и явно не особо заинтересованный. — И тебе привет, Лени. Он сам напросился. — Я знаю. — Прошла секунда. — И все же. — На Джуди напала рыба-гадюка, пока та искала его. Она могла погибнуть. — Возможно. — Лени как будто сильно устала. — Тогда почему Джуди не здесь? — Я здесь, — отвечает Брандер. Легкое Фишера снова в строю. Хватая воздух, он отталкивается от переборки. Обидчик пронзает его злым взглядом. Лабин снова в комнате, стоит в стороне. Наблюдает. Лени посередине дежурки. Пожимает плечами. — Что? — требует ответа Брандер. — Не знаю. — Она бросает равнодушный взгляд на Джерри. — Ну он просто… облажался. Напортачил. Он никому не хотел причинить вре… Она замирает. У Фишера такое чувство, словно Кларк смотрит прямо сквозь него, сквозь корпус станции в бездну, где видит нечто, открытое только для нее. И что бы это ни было, оно ей явно не нравится. — Да пошло все на хер. — Лени направляется к лестнице. — Не мое это дело в любом случае. «Лени, пожалуйста…» Брандер поворачивается к Фишеру, когда она исчезает из вида. Джерри не сводит с него взгляда. Тянутся бесконечные секунды. Кулак Брандера зависает на полпути в воздухе. Он выстреливает так быстро, что не разглядеть. Фишер отшатывается, ударяется о трубу. Огни роем взрываются в левом глазу. Джерри пытается сморгнуть, опираясь о переборку. Все тело болит. Брандер разжимает кулак. — Лени — слишком хороший человек, — замечает он, расслабляя пальцы. — Лично мне наплевать, хотел ты причинить кому-нибудь вред или нет.
|